Это все равно немного разные вещи. Кт с контрастом позволяет увидеть неизбирательное распространение контраста (а следовательно и крови) по артериям, тканям органов, а затем вымывание из органов в венозную систему. Функциональная мрт работает по совершенно иному принципу и преследует другие цели. Она позволяет увидеть конкретные активизирующиеся зоны органа (обычно это головной мозг) за счет возможности крови намагничиваться.
Думаю, что за счет разной физической природы методов они не могут быть аналогами друг друга.
А вот вопрос - с чего этот программист так уверен, что бесценный жесткий диск вообще добрался до свалки? Местные бомжи могли легко его «изъять» из баков помойки.
Было бы интересно послушать профессиональных химиков в комментариях.
Я представлял этот процесс в таком виде — УФ разбивает молекулу перекиси на воду и атомарный кислород, который, обладая высокой активностью, обесцвечивает пигменты, ответственные за «пожелтение».
Были видео, где автор не мог использовать перекись, и тогда он просто на длительное время клал часть корпуса под ультрафиолетовые светодиоды. Тоже помогало, желтизна уходила, но времени затрачивалось сильно больше.
Есть интересный способ отбеливания с помощью перекиси водорода и ультрафиолетовой лампы. Впервые увидел данный метод на ютуб канале Odd tinkering, который как раз таки специализируется на восстановлении ретро устройств. https://youtu.be/jdWRsjnVD3s
Odd experiments- это его второй канал.
Не соглашусь. Пользуюсь блаблакаром около 4 лет, на счету более 60 поездок. (основной маршрут Москва-Тамбов) И за все это время я лишь 2 раза нарывался на ненавистных маршрутчиков, профили которых были абсолютно стерильными. Зато все остальные поездки — это обычные водители на легковых авто, с нормально заполненным профилем и отзывами, которых обычно более 5, и средняя оценка 4,9-5,0.
Напомнило прочитанную на пикабу историю, в которой матросы боцману крыс сдавали. Осторожно, много текста!
Заголовок спойлера
Это не моя история, но моего друга, аж с детсадовских времен, который оттрубил срочную на Тихоокеанском флоте, да не на какой-нибудь калоше, а на флагмане «Адмирал Синявин», вблизи начальства, так, что даже однажды живого Брежнева видел!
А флот наш тогда был хоть и могуч, но неоднороден. Были свеженькие, муха на палубе не сидела, ракетоносцы, а были такие дедушки русского флота, которые еще при царе горохе по морям ходили.
Внешне посудины эти были вида самого грозного, с орудиями главного калибра, куда запросто матрос мог живьем влезть и так на дембельский альбом, по пояс наружу высунувшись, сфоткаться. Но коли присмотреться то были они латаны-перелатаны
И кроме всего прочего, кишели они крысами.
Крысы — это тема для флота особая. Крысы корабельные одновременно с мореплаванием появились. Они еще с древними греками в Карфаген плавали и с Христофором Колумбом Америку открывали. А у Магеллана, по случаю голода, шли по дукату за тушку. Нет кораблей без матросов, и без крыс тоже. И потому легенд про них моряками сочинено – масса. Самая расхожая — про то, как крысы с обреченного корабля первыми бегут, порой когда он еще в порту у стенки стоит. Мол, чуют. Говорят, с Титаника по швартовым канатам их десятки бежали! Туда – миллионеры, обратно крысы!
Но это, так сказать, сказки-легенды.
Быль — она скучнее будет.
В жизни крысы сильно морякам жизнь портят — жрут что ни попадя – от продуктовых запасов до электрокабелей высокого напряжения включительно. Рассказывают, что при Генералиссимусе они как-то сожрали особосекретный пакет, облепленный сургучными печатями, отчего отцы командиры сменили свои мостики на тачки, а кителя на телогрейки и пошли валить лес в Игарке.
Такие это вреднючие создания. И избавиться от них нет никакой возможности! Потому как корабль — это такая махина с такими никогда и никем не посещаемыми закутками и укромными уголками, с тысячами метров трубопроводов и полостей что выловить там крысу нет никакой возможности!
Ладно у подводников, там можно задраиться, притопить у стенки ракетоносец и, напялив химзащиту и противогазы, распылить по отсекам какое-нибудь боевое ОВ – ну там хлор или зарин. И подождать пока все крысы подохнут, потому что бежать им с субмарины некуда!
С надводными судами дело обстоит хуже.
Так вот мой рассказ по корабль, который еще при Николае-кровавом со стапелей сошел, японцам в качестве трофея достался, и нам по контрибуции обратно отошел.
Корабль был большой и железный. И крысы там, конечно, были. И были какие-то особенные, наглые, с японским прищуром, не иначе потомки микадо. И достали они всех так, что дальше некуда – то мешок перловки попортят, то кабель связи перегрызут, то китель капитана испоганят, то на физиономию проверяющего ночью спрыгнут.
Ну как с ними бороться?!
Конечно, их травили.
И кошек на борт притаскивали. Но те кошки, оказались бесполезны по причине подверженности морской болезни и нежелания ползать по холодному железу. Пардон, блевали кошки на бортовой качке и орали хуже чем в марте, просясь на берег.
В общем создалась безвыходная ситуация.
А посредством чего в советской армии решались таковые неразрешимые задачи? Верно – посредством личного состава. Потому что то, с чем не способен справиться никто, с тем запросто может совладать личный состав – если всем скопом. И если, конечно, его хорошо простимулировать. А что есть лучший стимул для солдата – опять верно – ранний дембель или отпуск на родину. Отчего по дембельскому аккорду дембеля за неделю такое творят, что иному СМУ не под силу!
К примеру, призывает командир части дембелей и спрашивает – кто хочет пораньше домой свалить?
Все хотят!
Ну тогда постройте мне вон там зданьице в два этажа с крыльцом и беседочку рядышком со скамеечками и урной для окурков. В общем, все в точности как в сказке про Ивана дурака – а сооруди мне добрый молодец к утру хрустальный дворец, а не то голова с плеч.
Ну, у Ивана-дурака, ладно, конек-горбунек волшебный имелся. А у дембелей за душой ни хрена подобного. Кроме желания побыстрей домой свалить.
— Лады,- говорят дембеля – сделаем, как два пальца.
Хотя вообразить невозможно, чтобы за неделю целый дом построить!
— А стройматериалы дашь?
— А вот хрен вам на каждое отдельно взятое рыло, чтобы слюней до земли не распускали. Со стройматериалами я и сам построю,- ответствует командир,- Ухари нашлись!
— Ладно,- говорят дембеля.,- А как насчет техники?
— А вот тот же предмет, тем же макаром, но с изнанки, да по самые гланды — а не технику вам. Техника мне самому нужна.
— Тогда может людьми подсобишь?
— А моей жены вам не нужно? А то я дам! И еще тещу подгоню и сам в подсобники на разгрузку встану. Может, хотите?
Не-ет…
Не хотят…
Но как же можно построить за неделю дом без материалов, техники и людей?
— А это меня ни разу не …, пардон — волнует,- говорит командир,- Техники и них у долбодонов нет!.. А вы выродите и скажите что нашли! Дембеля вы или хвост собачачий! Прошлый призыв мне за пять дней казарму сладил, любо-дорого, а вы сопли по воротникам мажете!..
Впрочем, я никого не неволю — дело это дело сугубо добровольное,- сладко говорит командир,- Можете отказаться. Но тогда вы у меня, проститутки мужского рода, месяц на карачках, как новобранцы над унитазами простоите и на дембель 31-го после вечерней поверки пойдете, в старом, второго года носки, х.б… Ясно?
— Так точно!
— Ну тогда время пошло!.. Отсюда и до дембеля!..
И что вы думаете – через неделю домик стоит свежекрашенный, и крыльцо при нем, и беседка со скамеечками, и плевательница – любо-дорого посмотреть.
А то, что где-то стройматериалы пропали, и кран с экскаватором на неделю угнали, чтобы покататься, а после бросили, и что молодые неделю на ходу засыпали и пепельница хромированная из гарнизонного дома офицеров пропала — это никого ни разу! Или как говориться в армии – кого е… пардон, может обеспокоить, случившееся не с ним несчастье?
Вот какие чудеса может творить наш, на всю голову, доблестный личный состав!
Отсюда и кидают его в прорыв – хоть урожай спасать, хоть радиацию в Чернобыле лопатами грести, хоть крыс изводить.
— Значит так,- говорит командир той самой посудины – прабабушки всего русского флота,- Не можем по другому — будем как всегда! Будем бороться с трудностями вверенным нам личным составом! Доведите до сведения матросов, что тот, кто мне больше крыс сдаст, тот у меня в отпуск к девкам поедет! Слово офицера!
И что тут началось!..
То, что должно было!..
В первый же день притащили сто крыс. Причем крыс находили, отчего-то, только матросы третьего года службы, а новобранцы ну хоть бы одну. Ну, видно, у старослужащих глаз был зорче.
Притащит матросик крысу, сунет боцману под нос.
— Фамилия?- спрашивает боцман.
И ту фамилию в особый гроссбух заносит и ставит против цифру один. То есть, значит плюс одна крыса. Ставит и кидает крысу за борт.
Во второй день крыс было сто пятьдесят. И пришлось за ними туда лазить, где, отродясь, никого не заносило. И чего там только, заодно не отыскали. В том числе заначку в виде царских бумажных рублей и самурайский меч-кладенец.
— Ладно,- сказал командир,- Начало положено.
В последующие дни крысиный поток не ослабевал. И уж куда только эти бедные создания не забивались, их все-равно находили, загоняли, отлавливали и тащили боцману
— Фамилия?- спрашивал боцман и ставил в гроссбух очередную цифирку и бросал за борт очередную крысу.
Через неделю, вопреки ожиданиям, число сдаваемых крыс лишь увеличилось. И прибывало бы и дальше, кабы корабль не вышел в море. А то, наверное, во всем Приморском крае все крысы и мыши перевелись бы напрочь, по причине того, что матросы наладили товарно- меновую торговлю с береговыми пацанами, давая за дохлую крысу флотские значки и знаки различия.
По выходу в море крыс сдавать стали меньше.
Но потом, вдруг, опять больше.
— Фамилия?- интересовался боцман,- Петров? Ага…,- и ставил цифирку. И майнал крысу за борт.
А через полчаса тот являлся вновь с новой крысой.
— Петров? Ну-ну…,- радовался боцман.
Цифирка и бросок крысы в открытое море.
Полчаса и — новая крыса.
— Петров?! Хм… Ты где их, мамкина радость, берешь?
— Так ловим, та-ащ боцман.
— Ага… Лады… — цифирка и бросок крысиной тушки за борт. Как говорится — на корм рыбам.
Падает крыса в воду, прибивается к борту и тащится вдоль него, стукаясь о железо, к корме. Но рыбкам не достается! Ни-ни!
Потому что на корме со здоровенными самодельными сачками толпятся морячки. А кое-кто, чтоб наверняка, за кормой на веревках висит, дабы быть ближе к добыче
— Вижу!.. Вот она, по правому борту идет,- кричит сигнальщик,- Сейчас выскочит!
И разом, десяток сачков, черпают море.
Хлоп!
Есть крыса!
Попалась!
И счастливчик волочит крысу вверх.
— Молодец!- хвалит удачливого ловца старослужащий,- Давай ее сюда.
Крысу вынимают из сачка и тащат… Да нет, не боцману, а тащат в сушилку, где укладывают под калорифер и сушат и расчесывают гребенками и вообще наводят полный марафет, что в твоем салоне красоты. Ну, или крысоты…
И вот крыса-утопленница совсем как новенькая – сухая, гладкая с блестящей шкуркой.
И вот теперь уже тащат ее боцману.
— Фамилия?.. Маму твою… Опять Петров! Ты их что рожаешь?
— Никак нет – ловлю. Согласно приказанию командира.
— Ладно, иди.
Цифирка и бросок крысы за борт.
Уже в шестой или седьмой раз!
— Вижу! По левому борту! Сейчас выскочит!
Сачки в море, черпают воду — вот она крыска! А скорость корабля, между прочим, узлов пятнадцать и волна набегает так, что древки сачков в дугу заворачивает, а тех что на канатах висят из стороны в сторону мотает аки флюгера.
Хлоп!.. Поймали!
Тащи ее, родимую, в сушилку, в восьмой, между прочим, уже раз!
Посушили, причесали и к боцману.
— Петров?!!… Бабушку твою…
Цифирка, бросок…
И так бы это и продолжалось, и тот пяток несчастных крыс оборачивали до бесконечности, кабы не случай.
А случай был таков.
Шел по морю адмиральский катер, по какой-то своей адмиральской надобности. И пребывал на нем, собственной персоной, адмирал. И еще проверяющий из Москвы из самого ЦК. И обозревали они вдвоем в двадцатикратные бинокли море и вверенный им флот. И вот чего-то они такое увидали, что аж вперед подались.
— Это чего это такое?- удивился проверяющий, тыкая пальцем в боевую единицу,- Чего это они там делают? На ходу. А?
И верно, видно в бинокль, как на корме идущего полным ходом корабля, какие-то мамины создания на веревках висят и чего там длинными швабрами делают.
— Удивительно… А, Евгений Мартынович?
А адмирал бинокль в глаза наполовину втолкнул и аж посерел весь, наблюдая гирлянду болтающихся на веревках над водой матросиков.
Но не растерялся адмирал и что ответить нашелся быстро.
— А это Семен Владимирович учения такие. Максимально
приближенные к боевым. К примеру, если во время войны торпеда в корму ударит, то надобно пробоину по-быстрому закрыть. Вот мы и отрабатываем.
— Но это же, наверное, рискованно?- подивился мужеству матросов проверяющий.
— Так ведь служба такая, не щадя живота своего,- ответил адмирал,- Иначе никак невозможно. Личный состав должен быть готов на случай происков мирового империализма. Обстановка сами знаете какая.
— А… ну да,- согласился проверяющий,- Но вы уж отметьте личный состав.
— А вот это обязательно,- пообещал адмирал,- Всенепременно. Отметим. По всем статьям. И так отметим. И эдак. Всех И каждого. И командира особо…
— Не забудьте.
— Будьте спокойны. Не забуду.
И не забыл.
И как только укачавшийся проверяющий спустился вниз, вызвал всех, попавшихся под горячую руку, офицеров.
И сказал:
— Это же какая же собака женского рода, надумала корабль на ходу красить! Якорь ему в клюз вместе с цепью!
Это же ни в какую армию и в нее?!..
И пальцем тычет.
Офицеры молчат и головы в грудную клетку втягивают. В точности как черепахи.
— Вы что — дети подземелий, белены тут все обкушались?
А ну, дай мне сюда на связь того долбодона.
Дали.
И красный как рак после купания в кипящей воде адмирал, пять минут высказывал свою точку зрения относительно того, что он увидел.
— Что это у тебя там за цирк на корме, недоразумение ты ходячее? Что это у тебя там за акробаты, мать их! Ты за каким корабль на ходу малюешь?.. Репин блин… Ты за каким?.. И куда… И туда… И сюда… Маму твою!.. И тетю…
Да я тебя… Тебе… В… На… И снова в….
И присутствующие офицеры разом согласно головами кивали на каждое «в» и «на».
— Чего молчишь? Папин огрызок? Чего язык куда не положено засунул.
А как тут сказать, когда слова не вставить?
— Ну?!
— Никак нет! Никаких окрасочных работ не производится!- заикаясь отвечает командир.
— Да?.. А на корме у тебя что болтается?.. Погон штопаный?
И точно, болтаются. И уже невооруженным глазом видно матросов с сачками.
Ботаники-натуралисты разрази их гром!
Потом были разборки.
На палубах.
И на коврах.
В положении — на карачках, но по стойке смирно!
Адмирал, как обещал, ничего никому не забыл. Влепил командиру строгача и очередное звание и заодно ордер на квартиру засунул туда, куда грозился… в общем под сукно. Но не за акробатов, за совсем что-то другое. Потому что за акробатов вынес благодарность, как за образцово проведенное учение, приближенное к боевым. Как обещал проверяющему из ЦК. И отослал копию приказа в Москву.
И говорят, даже, тот проверяющий доложил об этом случае на Политбюро, в качестве вдохновляющего примера доблестной, на благо отечества, службы, воспитанного партией и комсомолом, личного состава.
А боцман, с тех пор, стал обрезать крысам хвосты.
Принесут ему крысу, он возьмет ее и хвост ножницами – чик! Да не просто, а как-нибудь так наискосок, фигурно, чтобы, значит, ему ту крысу во второй раз не притащили. Отрежет и крысу за борт бросит. А хвост с другого борта.
— Как фамилия?
— Петров.
— Иди…
А сам в гроссбух фамилию пишет и цифирь против нее ставит.
Потому что с крысами все-равно надо бороться. Пока они весь флот со всеми его потрохами не сожрали…
Вот так закончилась эта история.
А может не закончилась. Потому что в кубриках, коллективный матросский ум напряженно размышлял, как бы так сделать, чтобы хвост можно было обратно к крысе прилаживать, да так, чтобы он как новый был.
А придумали или нет – я не знаю, по причине того что мой дружок, что на флагмане «Адмирал Синявин» службу нес и эту историю мне рассказал – дембельнулся.
Но я так думаю – что придумали. Непременно. Потому что за отпуск или дембель боец такое удумать может, чего даже ста академикам в голову за сто лет не придет!
Так можно экспрессы пускать!
Это все равно немного разные вещи. Кт с контрастом позволяет увидеть неизбирательное распространение контраста (а следовательно и крови) по артериям, тканям органов, а затем вымывание из органов в венозную систему. Функциональная мрт работает по совершенно иному принципу и преследует другие цели. Она позволяет увидеть конкретные активизирующиеся зоны органа (обычно это головной мозг) за счет возможности крови намагничиваться.
Думаю, что за счет разной физической природы методов они не могут быть аналогами друг друга.
А вот вопрос - с чего этот программист так уверен, что бесценный жесткий диск вообще добрался до свалки? Местные бомжи могли легко его «изъять» из баков помойки.
Было бы интересно послушать профессиональных химиков в комментариях.
Я представлял этот процесс в таком виде — УФ разбивает молекулу перекиси на воду и атомарный кислород, который, обладая высокой активностью, обесцвечивает пигменты, ответственные за «пожелтение».
Были видео, где автор не мог использовать перекись, и тогда он просто на длительное время клал часть корпуса под ультрафиолетовые светодиоды. Тоже помогало, желтизна уходила, но времени затрачивалось сильно больше.
Есть интересный способ отбеливания с помощью перекиси водорода и ультрафиолетовой лампы. Впервые увидел данный метод на ютуб канале Odd tinkering, который как раз таки специализируется на восстановлении ретро устройств.
https://youtu.be/jdWRsjnVD3s
Odd experiments- это его второй канал.
А разве не 10 метров?
А флот наш тогда был хоть и могуч, но неоднороден. Были свеженькие, муха на палубе не сидела, ракетоносцы, а были такие дедушки русского флота, которые еще при царе горохе по морям ходили.
Внешне посудины эти были вида самого грозного, с орудиями главного калибра, куда запросто матрос мог живьем влезть и так на дембельский альбом, по пояс наружу высунувшись, сфоткаться. Но коли присмотреться то были они латаны-перелатаны
И кроме всего прочего, кишели они крысами.
Крысы — это тема для флота особая. Крысы корабельные одновременно с мореплаванием появились. Они еще с древними греками в Карфаген плавали и с Христофором Колумбом Америку открывали. А у Магеллана, по случаю голода, шли по дукату за тушку. Нет кораблей без матросов, и без крыс тоже. И потому легенд про них моряками сочинено – масса. Самая расхожая — про то, как крысы с обреченного корабля первыми бегут, порой когда он еще в порту у стенки стоит. Мол, чуют. Говорят, с Титаника по швартовым канатам их десятки бежали! Туда – миллионеры, обратно крысы!
Но это, так сказать, сказки-легенды.
Быль — она скучнее будет.
В жизни крысы сильно морякам жизнь портят — жрут что ни попадя – от продуктовых запасов до электрокабелей высокого напряжения включительно. Рассказывают, что при Генералиссимусе они как-то сожрали особосекретный пакет, облепленный сургучными печатями, отчего отцы командиры сменили свои мостики на тачки, а кителя на телогрейки и пошли валить лес в Игарке.
Такие это вреднючие создания. И избавиться от них нет никакой возможности! Потому как корабль — это такая махина с такими никогда и никем не посещаемыми закутками и укромными уголками, с тысячами метров трубопроводов и полостей что выловить там крысу нет никакой возможности!
Ладно у подводников, там можно задраиться, притопить у стенки ракетоносец и, напялив химзащиту и противогазы, распылить по отсекам какое-нибудь боевое ОВ – ну там хлор или зарин. И подождать пока все крысы подохнут, потому что бежать им с субмарины некуда!
С надводными судами дело обстоит хуже.
Так вот мой рассказ по корабль, который еще при Николае-кровавом со стапелей сошел, японцам в качестве трофея достался, и нам по контрибуции обратно отошел.
Корабль был большой и железный. И крысы там, конечно, были. И были какие-то особенные, наглые, с японским прищуром, не иначе потомки микадо. И достали они всех так, что дальше некуда – то мешок перловки попортят, то кабель связи перегрызут, то китель капитана испоганят, то на физиономию проверяющего ночью спрыгнут.
Ну как с ними бороться?!
Конечно, их травили.
И кошек на борт притаскивали. Но те кошки, оказались бесполезны по причине подверженности морской болезни и нежелания ползать по холодному железу. Пардон, блевали кошки на бортовой качке и орали хуже чем в марте, просясь на берег.
В общем создалась безвыходная ситуация.
А посредством чего в советской армии решались таковые неразрешимые задачи? Верно – посредством личного состава. Потому что то, с чем не способен справиться никто, с тем запросто может совладать личный состав – если всем скопом. И если, конечно, его хорошо простимулировать. А что есть лучший стимул для солдата – опять верно – ранний дембель или отпуск на родину. Отчего по дембельскому аккорду дембеля за неделю такое творят, что иному СМУ не под силу!
К примеру, призывает командир части дембелей и спрашивает – кто хочет пораньше домой свалить?
Все хотят!
Ну тогда постройте мне вон там зданьице в два этажа с крыльцом и беседочку рядышком со скамеечками и урной для окурков. В общем, все в точности как в сказке про Ивана дурака – а сооруди мне добрый молодец к утру хрустальный дворец, а не то голова с плеч.
Ну, у Ивана-дурака, ладно, конек-горбунек волшебный имелся. А у дембелей за душой ни хрена подобного. Кроме желания побыстрей домой свалить.
— Лады,- говорят дембеля – сделаем, как два пальца.
Хотя вообразить невозможно, чтобы за неделю целый дом построить!
— А стройматериалы дашь?
— А вот хрен вам на каждое отдельно взятое рыло, чтобы слюней до земли не распускали. Со стройматериалами я и сам построю,- ответствует командир,- Ухари нашлись!
— Ладно,- говорят дембеля.,- А как насчет техники?
— А вот тот же предмет, тем же макаром, но с изнанки, да по самые гланды — а не технику вам. Техника мне самому нужна.
— Тогда может людьми подсобишь?
— А моей жены вам не нужно? А то я дам! И еще тещу подгоню и сам в подсобники на разгрузку встану. Может, хотите?
Не-ет…
Не хотят…
Но как же можно построить за неделю дом без материалов, техники и людей?
— А это меня ни разу не …, пардон — волнует,- говорит командир,- Техники и них у долбодонов нет!.. А вы выродите и скажите что нашли! Дембеля вы или хвост собачачий! Прошлый призыв мне за пять дней казарму сладил, любо-дорого, а вы сопли по воротникам мажете!..
Впрочем, я никого не неволю — дело это дело сугубо добровольное,- сладко говорит командир,- Можете отказаться. Но тогда вы у меня, проститутки мужского рода, месяц на карачках, как новобранцы над унитазами простоите и на дембель 31-го после вечерней поверки пойдете, в старом, второго года носки, х.б… Ясно?
— Так точно!
— Ну тогда время пошло!.. Отсюда и до дембеля!..
И что вы думаете – через неделю домик стоит свежекрашенный, и крыльцо при нем, и беседка со скамеечками, и плевательница – любо-дорого посмотреть.
А то, что где-то стройматериалы пропали, и кран с экскаватором на неделю угнали, чтобы покататься, а после бросили, и что молодые неделю на ходу засыпали и пепельница хромированная из гарнизонного дома офицеров пропала — это никого ни разу! Или как говориться в армии – кого е… пардон, может обеспокоить, случившееся не с ним несчастье?
Вот какие чудеса может творить наш, на всю голову, доблестный личный состав!
Отсюда и кидают его в прорыв – хоть урожай спасать, хоть радиацию в Чернобыле лопатами грести, хоть крыс изводить.
— Значит так,- говорит командир той самой посудины – прабабушки всего русского флота,- Не можем по другому — будем как всегда! Будем бороться с трудностями вверенным нам личным составом! Доведите до сведения матросов, что тот, кто мне больше крыс сдаст, тот у меня в отпуск к девкам поедет! Слово офицера!
И что тут началось!..
То, что должно было!..
В первый же день притащили сто крыс. Причем крыс находили, отчего-то, только матросы третьего года службы, а новобранцы ну хоть бы одну. Ну, видно, у старослужащих глаз был зорче.
Притащит матросик крысу, сунет боцману под нос.
— Фамилия?- спрашивает боцман.
И ту фамилию в особый гроссбух заносит и ставит против цифру один. То есть, значит плюс одна крыса. Ставит и кидает крысу за борт.
Во второй день крыс было сто пятьдесят. И пришлось за ними туда лазить, где, отродясь, никого не заносило. И чего там только, заодно не отыскали. В том числе заначку в виде царских бумажных рублей и самурайский меч-кладенец.
— Ладно,- сказал командир,- Начало положено.
В последующие дни крысиный поток не ослабевал. И уж куда только эти бедные создания не забивались, их все-равно находили, загоняли, отлавливали и тащили боцману
— Фамилия?- спрашивал боцман и ставил в гроссбух очередную цифирку и бросал за борт очередную крысу.
Через неделю, вопреки ожиданиям, число сдаваемых крыс лишь увеличилось. И прибывало бы и дальше, кабы корабль не вышел в море. А то, наверное, во всем Приморском крае все крысы и мыши перевелись бы напрочь, по причине того, что матросы наладили товарно- меновую торговлю с береговыми пацанами, давая за дохлую крысу флотские значки и знаки различия.
По выходу в море крыс сдавать стали меньше.
Но потом, вдруг, опять больше.
— Фамилия?- интересовался боцман,- Петров? Ага…,- и ставил цифирку. И майнал крысу за борт.
А через полчаса тот являлся вновь с новой крысой.
— Петров? Ну-ну…,- радовался боцман.
Цифирка и бросок крысы в открытое море.
Полчаса и — новая крыса.
— Петров?! Хм… Ты где их, мамкина радость, берешь?
— Так ловим, та-ащ боцман.
— Ага… Лады… — цифирка и бросок крысиной тушки за борт. Как говорится — на корм рыбам.
Падает крыса в воду, прибивается к борту и тащится вдоль него, стукаясь о железо, к корме. Но рыбкам не достается! Ни-ни!
Потому что на корме со здоровенными самодельными сачками толпятся морячки. А кое-кто, чтоб наверняка, за кормой на веревках висит, дабы быть ближе к добыче
— Вижу!.. Вот она, по правому борту идет,- кричит сигнальщик,- Сейчас выскочит!
И разом, десяток сачков, черпают море.
Хлоп!
Есть крыса!
Попалась!
И счастливчик волочит крысу вверх.
— Молодец!- хвалит удачливого ловца старослужащий,- Давай ее сюда.
Крысу вынимают из сачка и тащат… Да нет, не боцману, а тащат в сушилку, где укладывают под калорифер и сушат и расчесывают гребенками и вообще наводят полный марафет, что в твоем салоне красоты. Ну, или крысоты…
И вот крыса-утопленница совсем как новенькая – сухая, гладкая с блестящей шкуркой.
И вот теперь уже тащат ее боцману.
— Фамилия?.. Маму твою… Опять Петров! Ты их что рожаешь?
— Никак нет – ловлю. Согласно приказанию командира.
— Ладно, иди.
Цифирка и бросок крысы за борт.
Уже в шестой или седьмой раз!
— Вижу! По левому борту! Сейчас выскочит!
Сачки в море, черпают воду — вот она крыска! А скорость корабля, между прочим, узлов пятнадцать и волна набегает так, что древки сачков в дугу заворачивает, а тех что на канатах висят из стороны в сторону мотает аки флюгера.
Хлоп!.. Поймали!
Тащи ее, родимую, в сушилку, в восьмой, между прочим, уже раз!
Посушили, причесали и к боцману.
— Петров?!!… Бабушку твою…
Цифирка, бросок…
И так бы это и продолжалось, и тот пяток несчастных крыс оборачивали до бесконечности, кабы не случай.
А случай был таков.
Шел по морю адмиральский катер, по какой-то своей адмиральской надобности. И пребывал на нем, собственной персоной, адмирал. И еще проверяющий из Москвы из самого ЦК. И обозревали они вдвоем в двадцатикратные бинокли море и вверенный им флот. И вот чего-то они такое увидали, что аж вперед подались.
— Это чего это такое?- удивился проверяющий, тыкая пальцем в боевую единицу,- Чего это они там делают? На ходу. А?
И верно, видно в бинокль, как на корме идущего полным ходом корабля, какие-то мамины создания на веревках висят и чего там длинными швабрами делают.
— Удивительно… А, Евгений Мартынович?
А адмирал бинокль в глаза наполовину втолкнул и аж посерел весь, наблюдая гирлянду болтающихся на веревках над водой матросиков.
Ах вы, выкидыши мамины!.. Ах вы, чудаки на известную букву алфавита.
Но не растерялся адмирал и что ответить нашелся быстро.
— А это Семен Владимирович учения такие. Максимально
приближенные к боевым. К примеру, если во время войны торпеда в корму ударит, то надобно пробоину по-быстрому закрыть. Вот мы и отрабатываем.
— Но это же, наверное, рискованно?- подивился мужеству матросов проверяющий.
— Так ведь служба такая, не щадя живота своего,- ответил адмирал,- Иначе никак невозможно. Личный состав должен быть готов на случай происков мирового империализма. Обстановка сами знаете какая.
— А… ну да,- согласился проверяющий,- Но вы уж отметьте личный состав.
— А вот это обязательно,- пообещал адмирал,- Всенепременно. Отметим. По всем статьям. И так отметим. И эдак. Всех И каждого. И командира особо…
— Не забудьте.
— Будьте спокойны. Не забуду.
И не забыл.
И как только укачавшийся проверяющий спустился вниз, вызвал всех, попавшихся под горячую руку, офицеров.
И сказал:
— Это же какая же собака женского рода, надумала корабль на ходу красить! Якорь ему в клюз вместе с цепью!
Это же ни в какую армию и в нее?!..
И пальцем тычет.
Офицеры молчат и головы в грудную клетку втягивают. В точности как черепахи.
— Вы что — дети подземелий, белены тут все обкушались?
А ну, дай мне сюда на связь того долбодона.
Дали.
И красный как рак после купания в кипящей воде адмирал, пять минут высказывал свою точку зрения относительно того, что он увидел.
— Что это у тебя там за цирк на корме, недоразумение ты ходячее? Что это у тебя там за акробаты, мать их! Ты за каким корабль на ходу малюешь?.. Репин блин… Ты за каким?.. И куда… И туда… И сюда… Маму твою!.. И тетю…
Да я тебя… Тебе… В… На… И снова в….
И присутствующие офицеры разом согласно головами кивали на каждое «в» и «на».
— Чего молчишь? Папин огрызок? Чего язык куда не положено засунул.
А как тут сказать, когда слова не вставить?
— Ну?!
— Никак нет! Никаких окрасочных работ не производится!- заикаясь отвечает командир.
— Да?.. А на корме у тебя что болтается?.. Погон штопаный?
И точно, болтаются. И уже невооруженным глазом видно матросов с сачками.
Ботаники-натуралисты разрази их гром!
Потом были разборки.
На палубах.
И на коврах.
В положении — на карачках, но по стойке смирно!
Адмирал, как обещал, ничего никому не забыл. Влепил командиру строгача и очередное звание и заодно ордер на квартиру засунул туда, куда грозился… в общем под сукно. Но не за акробатов, за совсем что-то другое. Потому что за акробатов вынес благодарность, как за образцово проведенное учение, приближенное к боевым. Как обещал проверяющему из ЦК. И отослал копию приказа в Москву.
И говорят, даже, тот проверяющий доложил об этом случае на Политбюро, в качестве вдохновляющего примера доблестной, на благо отечества, службы, воспитанного партией и комсомолом, личного состава.
А боцман, с тех пор, стал обрезать крысам хвосты.
Принесут ему крысу, он возьмет ее и хвост ножницами – чик! Да не просто, а как-нибудь так наискосок, фигурно, чтобы, значит, ему ту крысу во второй раз не притащили. Отрежет и крысу за борт бросит. А хвост с другого борта.
— Как фамилия?
— Петров.
— Иди…
А сам в гроссбух фамилию пишет и цифирь против нее ставит.
Потому что с крысами все-равно надо бороться. Пока они весь флот со всеми его потрохами не сожрали…
Вот так закончилась эта история.
А может не закончилась. Потому что в кубриках, коллективный матросский ум напряженно размышлял, как бы так сделать, чтобы хвост можно было обратно к крысе прилаживать, да так, чтобы он как новый был.
А придумали или нет – я не знаю, по причине того что мой дружок, что на флагмане «Адмирал Синявин» службу нес и эту историю мне рассказал – дембельнулся.
Но я так думаю – что придумали. Непременно. Потому что за отпуск или дембель боец такое удумать может, чего даже ста академикам в голову за сто лет не придет!
Потому как стимул!..