Чернобыль ч.10. Судьбы обречённых

Как же всё это страшно.

Добавлю и я несколько штрихов к картине чернобыльской аварии.
Кроме дежурной смены собственно АЭС и пожарных, что приехали по вызову на территории станции была еще охрана — прапорщики отдельной комендатуры, что входила в состав Специальных Частей Внутренних Войск СССР (СЧ ВВ). В функции этих подразделений входила охрана объектов, мест проведения работ и охрана транспортировки грузов. Всё перечисленное разумеется с приставкой «спец». Проще говоря, речь идет о предприятиях МинСредМаша, испытательных полигонах для ЯО и мест проведения ядерных взрывов в мирных целях, а также охрана транспортировки соответствующих грузов. Охрана АЭС и прочих реакторов тоже их забота.
Так вот, к вечеру 26 апреля еще одним самолетом в Москву эту смену охраны практически всю и привезли. Но оставить без охраны станцию нельзя, так что и следующие смены давали пациентов с лучевой болезнью.
Как я понимаю, коек в специализированной больнице стало не хватать и для приема больных военнослужащих было развернуто специализированное отделение на базе госпиталя дивизии им. Дзержинского (ОМСДОН) в подмосковном г. Реутово.
Я в это время проходил срочную службу в этих самых СЧ ВВ. Часть находилась в Москве в одном здании, в том числе, и с Управлением СЧ ВВ. Телефонию и охранную сигнализацию в нем обслуживали мои сослуживцы из взвода ТСО (Технические Средства Охраны). От одного из них я и узнал о аварии утром 26-го.
Что касается участия нашей части в ликвидации аварии, то дело было так. Первая и вторая роты остались без «работы» после запрета подземных взрывов и с ними поступили следующим образом — «молодежь», до года службы включительно, переодели в новую форму, кому только можно вручили значки «специалист 3-го класса (эти значки пытались выменять у нас в приказном порядке на значок 2-й классности но так мы их и отдали, ха ха) и отправили охранять ту самую чернобыльскую „зону“. Под это дело из закромов части было извлечено столько аппаратуры ТСО для охраны периметра, что я, скажем так, сильно удивился их кол-ву и качеству. Все это уехало вместе с бойцами.
Со „стариками“ поступили иначе — их переквалифицировали в младший медицинский персонал, в медбратьев и вахтовым методом отправили работать в тот самый госпиталь в г. Реутово. Уже после дембеля все они получили удостоверения ликвидаторов.
Меня, как связиста, авария не коснулась, хотя одному из наших сержантов для поездки в отпуск в г. Днепропетровск выдали ОЗК и несколько респираторов, а также провели инструктаж по действиям в зоне заражения. Так, на всякий случай.

В 1988-89 годах я служил в части, которая выезжала на ликвидацию последствий аварии в Чернобыле. Походил с дозиметром по территории автопарка — машины в боксах фонили так, что к ним было страшно подходить. Попросил себе индивидуальный дозиметр (ДК-02, трубочка с заряжаемыми лепестками, по размеру как фломастер), носил его с собой, до конца службы ничего серьезного не наловил.

Постепенно больных начали огораживать и переселять в специальные барокамеры, в которых максимально изолировали облучённых от врачей и медсестёр, чтобы не подвергать их риску.

Не стоит выдавать радиофобию за истину. Так называемые «барокамеры» (давление там атмосферное, как не трудно догадаться) призваны защитить больного с угнетенным иммунитетом от окружающей среды. Следующий этап — упомянутая пересадка костного мозга. Пострадавшие не становились опаснее со временем. До этого их обслуживали без дополнительных средств защиты.
Документальный фильм о лучевой болезни чернобыльцев (особо чувствительным не смотреть).