Аджай Бхатт мучился с обновлением своего компьютера, и в итоге увидел необходимость в одном разъёме, нужном, чтобы править всеми
В стародавние времена для подключения чего-либо к вашему компьютеру – мыши, принтера, жёсткого диска – требовался зоопарк кабелей. Возможно, вам нужен был коннектор PS/2 или последовательный порт, Apple Desktop Bus или DIN; возможно, параллельный порт, SCSI или кабель Firewire. Если вы слышали об этих вещах, или если не слышали – благодарите USB. Когда её впервые выпустили в 1996 году, её идея содержалась прямо в названии: универсальная последовательная шина. А чтобы быть универсальной, она должна была уметь просто работать. «Заменяемые нами технологии – последовательные порты, параллельные порты, порты для мыши и клавиатуры – все требовали серьёзной программной поддержки, и после каждой установки устройства требовались многочисленные перезагрузки, а иногда даже вскрытие корпуса», — сказал Аджай Бхатт, вышедший на пенсию в 2016-м после работы в Intel. «Наша цель была такой – взял устройство, воткнул его в компьютер, и оно заработало».
Заставить технологию работать получилось у инженеров из Intel в Орегоне, и именно Intel уговорил индустрию поддержать этот стандарт, поскольку той необходимо было облегчить работу с ПК, чтобы продавать их в больших количествах. Однако популяризацией стандарта занялся человек, изначально бывший скептиком: к удивлению многих гиков в 1998 году под руководством Стива Джобса Apple выпустила прорывной первый iMac, который поддерживал только USB. Увеличенная скорость USB 2.0 обеспечила возможность использования новых периферийных устройств, например, флэш-драйва, помогшего убить дискету, Zip и CD-R. Затем последовала целая процессия подключаемых устройств: диско-шары, массажёры для головы, ключи с паролями, бесконечное количество зарядок для телефона. В мире сейчас по одной из оценок насчитывается шесть миллиардов USB устройств.
Теперь на пятки типичным портам USB Type-A и Type-B ports наступает новая конструкция кабеля, Type-C, доступная на телефонах, планшетах, компьютерах и других устройствах – и, к счастью, в отличие от старых USB-кабелей, она двусторонняя. Следующее поколение USB4, которое выйдет в этом году, сможет выдавать скорости до 40 Гбит/с, в 3000 раз быстрее самой скоростной версии первой USB. Бхат не мог бы себе такого представить, когда в начале 90-х, будучи молодым инженером в Intel, он пытался установить мультимедийную карточку. Остальное – история, которую журналист Джоэл Джонсон записал с помощью нескольких ключевых персонажей. Их воспоминания были отредактированы для чёткости изложения.
«Я знал, что компьютеры можно упростить»
Аджай Бхатт: Я думаю, примерно в 1992-м – а в 1990-м я поступил на работу в Intel – я начал приглядываться к ПК. Мне всегда казалось, что они слишком сложные в использовании. Это мнение было основано на наблюдении за тем, с каким трудом моя семья управлялась с компьютерами и пыталась выполнить некую простую задачу типа печати документа.
Аджай Бхатт
Даже мне было трудно их использовать, а я ведь техник. Я испытывал трудности с обновлением ПК, когда начали выходить мультимедийные карточки. Я посмотрел на эту архитектуру, и подумал – знаете что? Есть лучшие способы работы с компьютерами, а этот просто слишком сложный.
Бала Кадамби (менеджер архитектуры интерфейсов ввода/вывода, директор Intel по технологическим стандартам I/O): если вернуться к истокам ПК, то он был основан на проектах и документации железа от IBM – и BIOS и интерфейсы. Его собирали, считая, что он будет использоваться специалистами. Но к концу 90-х стало ясно, что в ходе эволюции ПК должен стать более простым в использовании.
АБ: Изначальной целью было привлечь новый класс пользователей и продвигать новых пользователей компьютеров. И всё это началось в 1992. Я пришёл на работу, и предложил эту идею нескольким менеджерам, но особого интереса не увидел. Люди не понимали пользы чего-то вроде USB, но я переживал за эту идею. Я знал, что компьютеры можно упростить, и что вам не нужен специалист из IT-отдела для установки принтера, настройки клавиатуры, мыши или поддержки нескольких устройств ввода.
Сначала: микропроцессоры
БК: И Intel, и Microsoft представляли себе бизнес, выходящий за пределы первых 10 млн пользователей, и хотели, чтобы железо и программы на ПК было проще использовать, чтобы они были более удобными и стандартизованными.
Первой из этих инициатив стала шина PCI (взаимосвязь периферийных компонентов) [Peripheral Component Interconnect]. Она задумывалась для того, чтобы некоторые системы в корпусе ПК было проще устанавливать, инициализировать, обновлять и поддерживать. Инициатива постепенно развилась в идею plug and play [включил и играйся]. PCI стал первым стандартным 32-битным интерфейсом, и постепенно превратился в PCI Express.
Но даже в рамках PCI у каждого вида периферии были разные характеристики в передаче данных внутрь и наружу из ПК. В некоторых случаях требовалось использовать разъёмы-адаптеры вне ПК, или дополнительные карточки внутри.
АБ: Основной трудностью в то время было существование множества способов подсоединения к железу. То есть, каждый раз, когда вы что-то меняли, требовалось проводить серьёзные изменения в ОС и в приложениях.
Все считали это наибольшей трудностью, и мой начальник, по сути, объявил, что эти изменения проводить нельзя: «Не думаю, что у тебя получится. Ты не понимаешь архитектуру ПК». Я ответил: «Нет, нет. Мы можем это исправить. Поверьте мне. Это возможно». Мне было трудно убеждать его.
БК: В то время ПК был не ноутбуком, это был настольный компьютер. В ту эру ноутбуки только появлялись, они были громоздкими, большими коробками. Буквально, я бы сказал, устройство было портативным, если у него была ручка. Если ручки не было, это был настольный компьютер.
Подключая эти устройства, вы постепенно утопали в беспорядке – свой стандарт для аудио, свой для модема, свой для SCSI принтера. У каждого из них были свои артефакты при работе. Ориентация разъёма. Можно ли подключать на лету, или надо перезапускать компьютер. Есть ли в компьютере ПО, или надо устанавливать его дополнительно с дискеты. Будет ли всё работать, если перенести устройство с одного интерфейса на другой.
АБ: положительных ответов я не добился, поэтому переместился в компании по горизонтали в параллельную группу, и начал работать под началом господина Фреда Поллока. В то время в компании работало совсем немного "заслуженных исследователей Intel". Это наиболее выдающиеся технари компании. Он был невероятно умным, одним из крупнейших специалистов по информатике. Я поговорил с ним, и он среагировал так: «Не знаю. Знаешь что – попробуй-ка убедить сам себя». Это то, что мне было нужно. Мне нужен был человек достаточно широких взглядов, который позволит мне рискнуть.
Но я не стал полагаться исключительно на него. Я начал доносить эту идею до других групп внутри Intel. Говорил с бизнесменами, говорил с технологами, и в итоге я даже пообщался с Microsoft. Мы побеседовали с другими людьми, которые в итоге стали нашими партнёрами — Compaq, DEC, IBM, NEC и т.д.
По сути, мне пришлось не только оформить эту идею внутри компании, но и заручиться поддержкой внешних агентов, и, естественно, у каждого человека в каждой компании было собственное мнение по поводу того, как всё должно быть. Общим было то, что все в итоге согласились с тем, что ПК использовать слишком сложно, и даже проектировать оборудование для него сложно. Что-то нужно было делать, и вот с этого всё и началось.
«Много штурмов, много обсуждений»
“В феврале 1992 года, когда Intel и другие работали над выпуском PCI и концепции PnP, группа компаний встретилась в Редмонде для обсуждения стандартизации внешних интерфейсов ПК.
БК: Это была спонтанная встреча. Ясно было, что даже постановку нашей задачи плохо понимали, не говоря уже о том, как её решать. В тот момент я уже управлял командой, разрабатывавшей PCI и PnP в Intel, поэтому мы обладали достаточными знаниями для того, чтобы понять, какой сложной будет эта задача.
Мы не могли оценить это с точки зрения потенциала будущего применения и требований технологии. Так что решение текущей проблемы, возможно, и было очевидным, но чтобы представить, как будут выглядеть интерфейсы ПК через несколько лет, нам пришлось начать исследования. Встречаться с компаниями. Беседовать с аналитиками. Беседовать с конечными пользователями. Следить за трендами в бизнесе и на потребительском рынке.
АБ: Медленно, но верно я начал убеждать людей из Intel в необходимости всех тонкостей тех требований, что были у нас, и которые в итоге превратились в USB. Думаю, где-то в 1993-м мы достигли внутреннего согласия, и взялись за работу.
Все эти убеждения отняли где-то год-полтора. Прошло много штурмов, много обсуждений на ранних стадиях разработки, когда нам нужно было преодолевать скептицизм людей и формировать у них одинаковое представление о способах решения задачи.
К концу 93 или началу 94 я собрал небольшую команду. У нас в Intel были внутренние рабочие группы, генерировавшие идеи, занимавшиеся аналитикой и писавшие спецификации. А ещё мы регулярно работали с внешними партнёрами.
Тогда проект назывался Serial Box. Названия у него не было. Всё шло от технологий.
Работа над Serial Box в закусочной в 2 ночи
К Аджаю и Бале, познакомившимся благодаря совместной работе над инициативой PnP, присоединился Джим Паппас, эксперт по системам ввода/вывода, а также специалисты по маркетингу. Летом 1994 года они сформировали рабочую группу.
Джим Паппас (технический руководитель, а теперь директор технических инициатив в Intel): мы были очень сфокусированной и преданной командой. Наша четвёрка – я, Бала, Аджай и Стив Уолли, были очень, очень активными и очень тесно общались – особенно мы с Балой. Я не звонил ему домой уже лет пятнадцать, но когда я поднимал трубку, мои пальцы сами набирали его номер – настолько часто мы общались. Это было невероятно.
Мы устраивали то, что называли заряженным завтраком. Допустим, у нас была назначена встреча с компанией на их территории. Мы могли слететься на место в различное время из различных городов. В час-два ночи мы встречались в какой-нибудь закусочной, Denny’s или другой. И там мы устраивали то, что называли заряженным завтраком. «Что мы завтра скажем, что нам нужно?» У нас была привычка не только работать вместе, но и работать почти круглосуточно, и это были невероятно интересные ощущения.
БК: Мы буквально отправились в путешествие на год. Мы посетили порядка 50 компаний по всему спектру индустрии – принтеры, сканеры, устройства связи, промышленные контроллеры, клавиатуры, мыши, джойстики, модемы и т.п. Я потрясён, какой большой интерес был к такой простой вещи, как стандартный внешний интерфейс. Энтузиазм рождался потому, что у всех этих компаний были свои требования, и они считали, что их рыночные возможности ограничиваются текущими интерфейсами.
Однако крупнейшей проблемой было то, что мы не решали особых проблем, только облегчали существующее положение дел. Всё уже можно было куда-то воткнуть, поэтому вставал сложный вопрос, «зачем нужно принимать стандарт до выхода следующего?»
Создание команды
Команда Аджая, Балы и Джима выросла в более крупную группу в Intel. Её разделили на отдельные дисциплины: протоколы, организация битов, электромеханические вопросы – коннекторы и кабели – бизнес-группа, группа по адаптации.
АБ: Мы организовались для проведения атаки на все аспекты технологии и успешный выход на рынок, поскольку хотели учесть все нюансы. Мы хотели не только выпустить спецификации, но и помочь разработчикам выпускать продукты, связанные с технологией.
Мы не остановились после того, как закончили со спецификациями, и придумали рецепт разработки различных предложений. Также мы сделали т.н. «программы функциональной совместимости» – когда вместе собирались разные производители, их проверяли на заранее заготовленных тестах, и мы убеждались, что все следуют спецификации, и что все устройства будут работать вместе без проблем.
И хотя мы были альянсом, мы были похожи на стартап, обращающий внимание на все аспекты не только спецификаций, но и разработки продукта, и, в итоге, вывода его на рынок.
ДП: Аджай руководил техническими спецификациями, Бала инженерами, я руководил всей программой. Мы собирали группу инженеров. По-интеловски ситуация называлась «двое в одной коробке», когда у вас есть два менеджера. Я попросил Балу присоединиться ко мне в деле управления программой. Мы как бы встали спина к спине. Он смотрел внутрь Intel и управлял инженерами, я следил за прогрессом в индустрии.
БК: Джим занимался внешними сношениями, внешним выстраиванием индустрии, собирал группу промоутеров, форум индустрии. У него талант представления аспектов технологии для рынка. Он часто перепоручал мне выступления, но мы работали над ними совместно. В конце каждого дня мы обменивались информацией, держа друг друга в курсе. Звонили в 11 вечера. Так продолжалось годами. Телефон звонил, и наши супруги думали: «Это, наверное, Бала. Это, наверное, Джим». Такой был режим.
АБ: Думаю, у нас всё получилось потому, что всё, что мы делали, было хорошо реализовано. И я знал, что так будет, поскольку у нас были многоплановые команды, в которых работали эксперты по ПО и ОС. У нас были люди, знавшие, как создавать системы, например, IBM и Compaq. У нас были люди, знавшие, как делаются чипы, например, Intel и NEC. У нас была компания Nortel, которая знала, как создавать телефонию и прочие вещи, которые в итоге стали очень важными. Собрав команду экспертов, мы смогли уменьшить риск, и гарантировать спецификации широкого применения, подходящие для различных вариантов.
БК: Аджай был сердцем разработки спецификаций. Это была его страсть. Он также страстно относился к пониманию требований, чтобы гарантировать, чтобы спецификации соответствовали требованиям. Инженер Джефф Моррис тогда уже переехал из Санта-Клары в Орегон, чтобы работать с моей командой. Он знал, что ему очень хочется работать над этим проектом. Он написал добрую половину первых спецификаций вместе со всеми техническими описаниями, необходимыми для разработки технологии.
АБ: Спецификации мы закончили где-то к 1995-му. Проходила торговая выставка COMDEX. Нашей целью было закончить спецификации как раз к ней, к ноябрю 1995. Потом мы начали работать над продуктами и всем таким. Это был длинный путь, но в итоге индустрия поняла, что эта работа реально решала множество проблем ПК.
Проблема с Firewire и другими интерфейсами
Компьютерные компании очень хотели облегчить подключение устройств, но среди приложений, требовавших увеличения скорости интерфейсов, особенно выделялось видео. Цифровые мультимедиа были ещё в зародыше, однако передача видео на компьютеры и его скачивание стало одной из главных задач изготовителей компьютеров и периферии. Инженеры Intel, работая над интерфейсом, который потом станет USB, также изучали возможные более быстрые альтернативы.
БК: В целом потоковые мультимедиа, передача видео с и на ПК было той областью, которую мы могли выдвинуть на первый план и сказать: «Вам надо уметь делать что-то подобное». Думаю, что в целом большинство компаний признавали, что если устройства будет проще использовать, то проще будут и покупки, обновления, поддержка и обслуживание. Также им будут делать меньше возвратов и реже звонить в поддержку.
Собирая требования, мы одновременно оценивали технологии, способные уложиться в них. Нам явно не хотелось изобретать что-то новое, если уже имелось что-то достаточно похожее или достаточно хорошее.
Мы изучили порядка 12 различных технологий. Самой очевидной была IEEE 1394, которую потом окрестили Firewire. Когда я впервые начал появляться на этих встречах комиссии, чтобы проверить, сработает ли технология, 1394 был интерфейсом на 10 Мб. Казалось, что это технология, которая ищет проблему, которую она могла бы решить. У них уже было что-то, но они не были уверены в том, для чего это использовать, и эта технология развивалась. Она была чуть более сложной и дорогой, чем было необходимо для ПК. С другой стороны, у неё были потенциально полезные элементы.
Мы посмотрели на тогдашнее поколение технологий типа Ethernet. Мы изучили интерфейсы для аудио. У Apple тогда был интерфейс GeoPort. Мы даже побеседовали с Apple, чтобы узнать, будет ли им интересно развивать этот проект. Но не сложилось. Ещё одним стандартом индустрии был Access Bus.
АБ: Я лично объездил огромное количество разных форумов. Я беседовал с людьми из смежных областей, и сказал: «Ребята, давайте соберём все наши применения». Для музыки есть интерфейс MIDI, и его используют многие синтезаторы, клавиатуры, и всё такое. Помню, как у меня была встреча с ключевыми производителями телефонии в Далласе, поскольку там было большое количество внешних партнёров. Мы пытались убедить людей, что компьютерную телефонию можно делать при помощи чего-то вроде USB, и многие люди думали, что мы не сможем поддерживать определённые вещи такого рода. Было мнение, что HP хочет заставить принтеры общаться с компьютером по инфракрасному каналу связи.
БК: Я бы сказал, что параллельно в течение пары лет развивались USB, 1394 и Access Bus. В 93-94 годах. А потом уже образовалась широкая общественная поддержка USB. Тогда её называли Serial Bus. Мы ещё не придумали названия.
Как USB получила своё название
БК: Для назначения названия USB потребовались значительные усилия комитета. У нас было три пути. Кто-то думал, что название, состоящее из цифр, не приживётся. Слишком технологично. Не надо называть его как-то типа 1394. Это номер спецификации, а надо сделать что-то, с чем пользователи смогут ассоциироваться. Мы пытались придумывать потребительские названия. А потом мы решили, что слишком далеко отошли от того, чем был проект USB.
Если вы не заметили, то в Intel обожают акронимы. Если обратиться к нашей организации, то множество названий команд, организаций, проектов, технологий состоят из акронимов. Нам надо было отталкиваться от этого, а также от универсальности решения. Мы поигрались с этим. Как мы можем это расширить?
С другой стороны, слово «шина» казалось контринтуитивным, однако индустрия знала, что оно означает. Поэтому мы его оставили. Другие интерфейсы были параллельными – SCSI, параллельный порт, и тп. Наш новый стандарт был модным. Экономически простым. Эти элементы хотелось вынести в название.
Поэтому вариант universal serial bus вырвался вперёд. Идея была в том, чтобы использовать слово bus [англ. – не только «шина», но и «автобус» / прим. перев.], как нечто, что доставляет вас из одной точки в другую, эффективно и надёжно.
В итоге, я думаю, оно победило за счёт универсальности. Именно это мы и пытались сделать.
ДП: COMDEX было крупнейшим шоу в Лас-Вегасе, и в 1998 мы арендовали большой зал, у нас была большая витрина. Мы арендовали большой павильон, где сделали пресс-конференцию, мы подсоединили к ПК 127 устройств и наняли Билла Ная [известный популяризатор науки / прим. перев.], который подключал последнее устройство, чтобы показать, сколько всего мог поддерживать этот один порт на ПК – у нас там была полная сцена разных принтеров! Мы ходили, трясли одной мышью, потом другой, или печатали то там, то тут.
Ну хорошо, а почему же этот разъём не двусторонний?
АБ: Хороший вопрос. Мы думали над этим, но нашей целью было сделать очень дешёвый порт, и в то время мы пытались решить все проблемы USB с двумя проводами. В то время, если бы мы добавили проводов, чтобы сделать стандарт подключаемым любым способом, пришлось бы добавлять кучу проводов и кучу кремния. Провода и контакт стоят денег, поэтому мы решили остановиться на наиболее дешёвом варианте. У серийных портов и параллельных портов были варианты с 25 контактами, 36 контактами, и так далее. Кабели были толстыми и дорогими. Мы пытались решить все проблемы. Мы были за меньшее количество проводов. Оглядываясь назад, могу сказать, что двусторонний коннектор был бы лучше.
АБ: Нашей целью было сказать, что это должен быть такой интерфейс, который будет работать с мышью, с дорогим принтером или с цифровой камерой. Мы смотрели на диапазон продуктов. С одной стороны, мы хотели, чтобы он был достаточно простым, чтобы стоимость была очень низкой. С другой стороны, мы хотели масштабирования, и сегодня, когда мы беседуем, USB работает на десятках гигабит/с. А первый работал на 12 Мбит/с. Мы прошли долгий путь масштабирования.
Звонок от Бетси Таннер из Microsoft, спасший USB
ДП: Одним из встреченных нами в Microsoft людей была Бетси Таннер, и в то время она была главным инженером по мышам. Я поговорил с Бетси и сказал «если настанет день, когда вы решите не использовать USB для следующей мыши от Microsoft, мне надо знать об этом». И она говорит, «ладно, просьба разумная».
Мы разрабатывали USB – сначала это должна была быть шина на 5 Мбит/с, что на тот момент было быстрее, чем что бы то ни было с задней части корпуса ПК. По сегодняшним меркам это не быстро, но тогда казалось быстрым. А большая скорость нужна была нам для того, чтобы иметь возможность разветвлять подключения через хабы, и, по сути, все устройства, подключённые в один порт, делили бы между собой это быстродействие – не обязательно при этом они бы использовались одновременно, но мы хотели, чтобы всё было достаточно надёжным. Однажды Бетси позвонила мне и сказала: «Джим, ты попросил меня позвонить, если мы решим не использовать USB для нашей мыши. Я звоню, чтобы сказать – мы не сможем этого сделать, потому что у нас есть проблема».
Я спросил: «В чём проблема?» Она сказала: «Ну, 5 мегабит для нас – это слишком быстро».
Я сказал: «Для мыши такой пропускной способности не требуется, и во-вторых, я беспокоюсь, сможем ли мы уложиться в спецификации по электромагнитной интерференции. Сигналы, идущие по проводу, становятся антенной. Будет ли у меня слишком много ЭМ-излучения для того, чтобы создавать цифровой шум?»
Она сказала, «мы могли бы решить эту проблему через изоляцию кабеля, но она добавляет по 4 цента на фут к стоимости. На шестифутовом кабеле [1,8 м] получится 24 дополнительных цента. Я не могу этого сделать. Во-вторых, как мне изолировать кабель, если мышке нужен простой кабель. Он не должен влиять на её движения, и я боюсь, что если сделать изоляцию, он станет слишком твёрдым».
Я сказал: «Бетси, что бы тебя устроило?» Она сказала: «Нам было бы удобно работать с двумя мегабитами в секунду».
Я сказал: «Чёрт, это очень медленно. Ты можешь дать мне неделю?»
Она согласилась. Я обратился к команде, мы обсудили проблему Microsoft, и тогда мы придумали разделение на высокоскоростной и низкоскоростной режимы. Высокую скорость мы довели до 12 Мбит/с. Низкую скорость мы ограничили 1,5 Мбит/с, 3/4 от максимальной, требовавшейся для мыши.
Мы спасли Microsoft, мы спасли мышь. И думаю, что этот звонок от Бетси спас программу. Одна из причин успеха USB состоит в том, что порт уложился в ограничения по стоимости. Он не вызвал значительного повышения стоимости ПК. Можно даже сказать, что со временем он снизил эту стоимость.
В Apple совершено не заинтересовались работой с нами
В конфедерации компаний, помогавших родиться стандарту USB, не хватало одного заметного игрока. Но в 1998 с выходом iMac Apple стала первой, сделавшей USB единственным интерфейсом в своих компьютерах. Именно Apple, не Intel, стала первой известной компьютерной компанией, ассоциирующейся с USB.
АБ: Это интересно. Apple не было в списке, и у них был конкурентный продукт, 1394, или Firewire. У Apple был свой собственный интерфейс. Они ещё тогда славились лёгкостью использования. Но по окончанию разработки спецификаций именно Apple вышли с первым продуктом. Система на основе Windows переходила от DOS к Windows и от Windows 3.1 к Windows 98.
Помните, мы были не маркетологами. Наша идея состояла в значительном изменении компьютерной индустрии. Такой была моя мотивация, как специалиста по информатике. Я хотел устранить неуклюжие интерфейсы, поскольку они ограничивали внутренние расширения, и ограничивали некоторые варианты применения компьютера.
И когда мы всё это начали, мы разговаривали с Apple, и они совершено не заинтересовались работой с нами, они хотели пойти в другую сторону. Когда они приняли спецификации, мы знали, что всё сделали правильно, и начали решать нужную проблему. Мы были только счастливы. Мы считали, что этот пирог надо увеличивать, и тогда каждому достанется значительный кусок. Мы не были разочарованы. Мы восторгались, и каждый раз, когда выходило что-то новое, нам было ещё радостнее, и это подтверждало нашу идею о том, что мы решали верную проблему.
Реклама от Intel с участием Аджая Бхатта: «Наши рок-звёзды не такие, как ваши»
Всё было с USB
ДП: С осени 1996 USB-порты начали появляться на ПК. Осенью у Microsoft вышла Windows OSR 2.1, если не ошибаюсь. Она поддерживала USB. Но её надо было устанавливать; OEM не могли продавать её с новыми машинами. Периферийные устройства выходили, но это не было похоже на то, что случилось в 1998.
Когда вышла Windows 98, случился просто прорыв дамбы. Мир затопили USB-устройства. Помню, как мы со Стивом Уолли были в Токио. Мы пошли в Акихабару, район продажи электроники в Токио, и зашли в один из крупных магазинов электроники. Мы начали ходить и искать что-нибудь с USB. Это было ещё до выхода Windows 98 или примерно в то время. Мы ходили, ничего особенного не видели. Кто-то подошёл к нам и спросил, не нужно ли нам помочь, и мы сказали, «да, мы ищем USB-устройства», и он говорит «а, так это на пятом этаже. Весь пятый этаж посвящён USB-устройствам!»
В этом электронном супермаркете целый этаж был посвящён USB-устройствам. Это был потрясающий момент. Заходишь, а там целые ряды. И всё было с USB.
БК: Кто бы мог подумать, что коннектор, описанный нами в начале 90-х, будет использоваться до сих пор? Такое редко бывает. У нас были ограничения по стоимости, по быстродействию. Он разрабатывался для настольного компьютера, а не для смартфонов. Оглядываясь назад, я считаю чудом, что мы смогли сделать всё, что сделали, и что эта работа выдержала проверку временем – что мы смогли развиваться на её основе, улучшать питание, быстродействие, всё, что было сделано в USB2 и USB3.
Миниатюризация USB вывела нас за пределы эры ПК и прямо в мобильную эру. Мы развивали и другие протоколы, появившиеся с тех пор, кроме USB. И всё хорошее мы вложили в Type-C.
Аджай Бхатт и Бала Кадамби на церемонии European Inventor Award 2013
ДП: С USB-C можно заряжать ноутбук при помощи одного USB-порта. Даже не нужно делать отдельный порт для питания. Это было серьёзное дело. Кто бы мог подумать?
БК: Определение нового коннектора – всегда проблема перехода. Мы очень тщательно подходили к этому вопросу. У нас ушло шесть лет работы на создание возможностей Type-C. За этим стоит огромная работа индустрии.
С этим стандартом связаны два аспекта. Первый – интерфейс, который вы втыкаете, и он меняется. А интерфейс, стоящий за ним, между драйверами устройств и ОС, между устройством и драйверами – это не меняется. Это прекрасно работало 20 лет, и переходит в USB-C.
ДП: Бала как-то раз сделал отличный слайд. Шон Малони был одним из главных вице-президентов, и Бала как-то сфотографировал компьютер Шона сзади. И там было просто крысиное гнездо из проводов. Это было визуальное представление тогдашней индустрии, и эта неразбериха передавала это состояние.
А второй слайд он сделал с USB – первые сто миллионов устройств. Я помню, как мы вставили этот слайд в одну из моих презентаций, и аудитория смеялась. А потом, через несколько лет, мы уже выпускали по 2,2 млрд устройств в год. И никто уже не смеялся. Успех этой штуки был феноменальным. Она стала повсеместным коннектором.
