Перепродал Google Pixel — получил блок аккаунта Google или почему не стоит держать все яйца в одной корзине

После службы в пустынных районах Казахстана и провинциальном Харькове я оказался (по собственному желанию) в Москве — центре страны, центре власти и… интриг в борьбе за карьеры. Я к этой борьбе оказался не готов: для успеха в Москве нужно было отказаться от самого себя, приспособиться к странному окружающему миру. Действительность затуманивалась мифами; люди мелькали в причудливом калейдоскопе, меняя облики и роли; многие становились придворными шутами, сохраняя при этом абсолютную серьезность. При всем том участники грандиозного спектакля «Советская военная наука» не были профессионалами: грим был наложен грубо; интонации фальшивы; пафос — нарочит.

Но Сталин умер, не прожив после Победы и восьми лет, а холодная война продолжалась после его смерти еще несколько десятилетий. И никто из череды советских лидеров после Сталина не захотел (или не смог?) отказаться от отживших догм ленинского наследия. А последний из них — М.С. Горбачев — сделал это при всей благости намерений(?) так неумело и неумно, что лучше бы он не приходил к власти вообще.

Скажи я это тогда, моя карьера была бы обеспечена на 200%. Ведь для ГП связи с промышленностью были важнее всего. Но я этого не сказал и был обречен на прозябание вдали от кормушки. С другой стороны, включение меня в «семью» ГП означало бы полный отказ от независимости. Поэтому не знаю, сумел бы я там удержаться, учитывая мой тяжелый характер. Ведь, как выяснилось позже, мы с ГП были антиподами по отношению к жизни.

Был наказан и секретарь партийного бюро Виктор Николаевич Дубинин, бывший тогда начальником лаборатории. Партийные органы рекомендовали не выдвигать Дубинина на должности, связанные с руководством личным составом. Это был стоп-сигнал для его карьеры, но происходил он из «хорошей» семьи и должен был просто ждать своего часа. Говорили, что Андрей Червоный до конца настаивал на своей невиновности. И тогда Борис Иванович Кузнеченков подозвал его к сейфу и показал ему какую-то бумагу. После этого вина была признана на 100% с соответствующими партийно-дисциплинарными последствиями. Что было в этой бумаге, никто так и не узнал.

Кладбище в Болшево, на котором семья хотела похоронить Гурия Нестеровича, было официально закрыто для новых захоронений. Командование части договорилось с местным Советом, и похороны разрешили, но окончательно выбрать место для могилы должен был смотритель кладбища. Договариваться по поручению Командования отправились я и Виктор Болтов, тогда начальник лаборатории в нашем отделе. Жена смотрителя пустила нас в дом, но хозяин был «на участке». Частный дом был обставлен роскошной мебелью, сервант ломился от хрусталя. Не успели мы все это рассмотреть, как хозяин вернулся домой и принялся обедать, не предложив нам присоединиться. После хозяйской трапезы мы пошли на кладбище и выбрали хорошее место под будущую могилу.

Профессиональная непригодность полковника Лучко стала очевидна уже на первом году пребывания его на должности. Старший преподаватель — это рабочая лошадь кафедры. Именно на старших преподавателей (профессоров) ложится основная нагрузка при чтении лекций слушателям. А этого Игорь Юрьевич делать решительно не умел и учиться новому ремеслу не хотел. Вместо лекций он рассказывал слушателям бесконечные сальные анекдоты.

Получив от слушателей несколько жалоб, начальник кафедры предложил И.Ю. Лучко провести т.н. открытые лекции, на которых присутствовали другие преподаватели кафедры. Результат прослушивания был катастрофическим. Начальник кафедры обратился к тогдашнему начальнику Института генералу Анатолию Алексеевичу Васильеву, бывшему короткое время после А.Г. Герчика начальником Южного полигона, с просьбой избавить кафедру от некомпетентного преподавателя.

Тот внимательно выслушал просителя и сказал: «Вы совершенно не разбираетесь в людях. Я перевожу полковника Лучко в особую группу, подчиняющуюся мне лично. Штатную клетку я беру с Вашей кафедры.» Несмотря на все возражения, решение осталось неизменным. Кафедра потеряла одну должность, нагрузку распределили между и так уже перегруженными преподавателями, а Игорь Юрьевич был избавлен от необходимости заниматься чтением этих «никому не нужных» лекции.

Впрочем, он едва ли вообще занимался теперь какой-либо работой. Возможно, он выполнял отдельные поручения генерала А.А. Васильева. Основная же задача специальной группы заключалась в организации досуга генерала в приятной компании бывших сослуживцев, где «бойцы вспоминали минувшие дни». В эту же группу был включен и Толя Солодухин, бывший там мальчиком на побегушках. Над диссертацией он работал в остающееся время

Конечно, любая тема выполнялась коллективом исследователей, и отчет был результатом работы многих. Иное дело научный результат: каждая новая модель, методика, новый подход к решению задачи или остроумное применение уже известных методов к новой ситуации имеют автора.

То же касается изобретений. Впрочем, с изобретениями поступали проще. Единственный автор часто дописывал в «соавторы» высоких начальников, чтобы заявка легче проходила бюрократические инстанции.

Иногда при этом происходило то же, что и в притче о мосте, которую я впервые прочитал в журнале «Крокодил» еще в сталинские времена: Построили мост. Мост нужно охранять. Наняли сторожа. Сторожу нужно платить зарплату. Наняли кассира. Кассир и бухгалтер по советским законам не может быть одним и тем же лицом. Наняли бухгалтера. Бухгалтерией и сторожем надо управлять. Наняли директора. Так образовался штат. Пришел приказ о сокращении штата. Сократили сторожа.

Иногда при длинном списке соавторов его сокращали, выбрасывая автора. Очевидного факта персонального авторства научных результатов начальники не признавали и не хотели признавать.

Жизнь показывала, что на начальственные должности чаще выдвигаются люди, неспособные к научному творчеству. Видимо, творческое и административное начало в человеке не совмещаются, точнее, совмещаются очень редко. Признать же себя чиновником или, в нашем случае, командиром на научной должности никто не хотел. Кроме того, на научной должности нельзя было пребывать, не выполняя НИР. Поэтому при составлении отчета в список исполнителей обязательно дописывались «мертвые души» — начальники отделов и управлений и их заместители. Н.В. Гоголь в СССР продолжал жить.

У Виктора, несмотря на всяческую поддержку командования, никак не шло дело с кандидатской диссертацией, и он начал приискивать себе место. Первой должностью, которую ему предложили, была должность старшего офицера Генштаба (категория — полковник), ответственного за банно-прачечные учреждения. Должность эту он по молодости лет с негодованием отверг. На самом деле это была одна то лучших возможностей близко сойтись с советской военной и партийной верхушкой. В СССР все любили попариться в хорошей баньке, а в ведение упомянутого старшего офицера входили как раз персональные бани высшего звена. Кроме того, «по положению» этот офицер обязан был присутствовать в бане, когда там отдыхало высокое руководство. Баня-сауна в охотхозяйстве «Завидово», например, как и все хозяйство, официально принадлежала министерству обороны, что не мешало Л.И. Брежневу и всему Политбюро с приятностью проводить там время. Так что упустил Виктор свой золотой шанс. Правда, предложи Генштаб такую должность мне, я бы тоже отказался. Лакеем надо родиться.

Плюс к этому у нас было организовано и постоянно совершенствовалось социалистическое соревнование с выявлением передовиков и отстающих каждые три месяца.

По результатам соревнования нас ежеквартально премировали.
Плюс — ежемесячные партийные собрания в отделах.
Плюс — регулярные партийные собрания в управлениях.
Плюс регулярные занятия по боевой и политической подготовке.
Плюс — обязательное конспектирование произведений классиков марксизма-ленинизма и текущих решений Партии и Правительства.

Плюсов было еще много. Например, заседания партбюро, парткомитета управления, партактивы и партконференции. Минусов не было.

Иногда складывалось такое впечатление, что перечисленные мероприятия и были нашей основной работой. В этом нас активно убеждали «солдаты партии» — замполиты управлений в ранге полковников.