У нас было блестящее видение свежих коммуникаций, в которых доминировали бы созданные пользователями материалы. Пока ленивая, жадная до развлечений публика не отдала предпочтение своим старым привычкам.
Диванный овощ 2.0 смотрит на Интернет как на ‘телек с зиллионом каналов’. Фотограф: Matt Squires/BBC1
Ранее в этом году инженер доктор Крейг Лейбовиц (Dr Craig Labovitz) выступал перед юридическим комитетом по регуляционным реформам, коммерческому и антимонопольному законодательству в Палате представителей США. Лейбовиц — соучредитель и руководитель Deepfield — компании, специализирующейся на продаже ПО для детальной аналитики трафика в корпоративных сетях. Причиной слушания были планы по слиянию Comcast и Time Warner Cable, а также возможное влияние на конкуренцию на рынке кабельных сетей и видео. В обстановке неработающих, исподтишка партизанящих политиков США, это слушание прозвучало как тихий шорох в кустах. Но во время выступления Лейовиц сказал нечто, что обнажило новую реальность нашего покрытого Cетью мира.
«Даже когда интернет трафик широко распространился среди тысяч компаний», — рассказал он комитету. «Мы обнаружили, что к 2009 году половина всего трафика принадлежала менее чем 150 крупным компаниям поставщикам и производителям контента. К маю 2014 года это число уменьшилось в пять раз. На сегодня только 30 компаний, включая Netflix и Google, ответственны за более чем половину трафика в США в часы прайм-тайм».
Для тех из нас, кто привык рассматривать Интернет, как выдающуюся, распределённую, анархическую сеть, где каждый соединён с каждым, и кто угодно может вещать на весь мир, а корпоративные вахтёры потеряют свою власть, и нормой станет свободный обмен информацией между участниками, бесцеремонные выводы Лейбовица как снег на голову. Почему? Потому что он в действительности говорит, что Интернет на прямом пути к оккупации гигантскими корпорациями. Профессор юриспруденции Колумбийского университета Тим Ву (Tim Wu) размышлял об этом в своей книге The Master Switch, посвященной поучительной истории коммуникационных технологий 20-го века.
В этой книге Ву пересказывает историю технологий телефонии, кино, радио и телевидения в США. Все они начинались как креативные, анархические, открытые и инновационные технологии, но со временем каждая из них была захвачена корпоративными интересами. В некоторых случаях (например с телефонией) это произошло при содействии властей, но в большинстве случаев всё происходило из-за того, что проницательные предприниматели делали потребителям предложения, от которых те не могли отказаться. Исход всегда был один и тот же: корпорации захватывали технологии и посредников. Как пишет Ву, вся хитрость заключалась в том, что такие процессы замыкания технологий происходили без каких-либо авторитарных захватов. Это была не горькая пилюля, а сладкая таблетка, которую оказалось легко проглотить. Большинство боссов корпоративных медиа в XX веке предлагали потребителям продукт, который был лучше, чем все предыдущие. За этим продуктом шли потребители, что в итоге приводило к замыканию индустрии.
В конце своей книги Ву поставил вопрос на 64 триллиона долларов: станет ли Интернет жертвой такого процесса? Годами многие из нас считали, что этого не произойдёт: Интернет был слишком децентрализованным, он предоставлял широкие возможности для простых людей, был слишком анархичным и креативным, чтобы попасть под чей-либо контроль.
Лейбовиц утверждает, что мы ошибались. Мы считали, что Интернет, выражаясь словами Элизабет Мёрдок (Elisabeth Murdoch), был местом «где можно присесть, а не прилечь». Что он вытеснил устаревшую экосистему медиа, в которой мощные корпорации решали, что им производить, а затем распространяли свой контент по контролируемым каналам непосредственно к пассивным потребителям. Это был мир олицетворяющий диванных овощей. Мир, в котором «создаваемый пользователем контент» был оксюмороном.
Мы недооценили пассивность большинства людей, а также их неутолимый голод потребления, развлечений и «инфотейнмента». Повсеместное распространение широкополосного доступа в Сеть не высвободило человеческую креативность, но создало Диванных Овощей 2.0 — существ, для которых Интернет — это в первую очередь телек с зиллионом каналов. В этом смысле не случайно, что в сетевом трафике доминируют корпорации Google и Netflix, которые транслируют Youtube ролики и фильмы, в то время как вы удобно устроились на диванчике.
Конечно, Интернет нашей (утопичной) мечты не сгинул. Просто он стал развлечением для избранных. Вы всё ещё можете завести себе сайт, или зарегистрировать блог, вещать на весь мир — и стать частью длинного хвоста никем не замеченного контента, в то время, как трафик из Netflix наводняет сеть. Вы всё ещё можете делать свои видео с котиками и выкладывать их на Youtube, Vine или Vimeo; твитить свои взгляды и постить обновления статуса сколько влезет. Но всё это можно лишь по причине учтивости гигантских корпораций, которые владеют и управляют платформами для распространения пользовательского контента, и которые — по утверждению Лейбовица — переделывают Сеть скорее под свои нужды, чем под наши. Грустно, не правда ли? У нас был шанс, но мы его прос@@ли.
В английском языке есть фразеологизм «Couch potatoes» (диванная картошка), означающий человека, который большую часть времени валяется на диване и обычно смотрит телевизор. Даже в Sims есть такая модель поведения. Darth_Biomech предложил перевод «Диванный Овощ».
Голосования не добавлял, предлагаю высказываться в комментариях и оценках к этому посту.
Диванный овощ 2.0 смотрит на Интернет как на ‘телек с зиллионом каналов’. Фотограф: Matt Squires/BBC1
Ранее в этом году инженер доктор Крейг Лейбовиц (Dr Craig Labovitz) выступал перед юридическим комитетом по регуляционным реформам, коммерческому и антимонопольному законодательству в Палате представителей США. Лейбовиц — соучредитель и руководитель Deepfield — компании, специализирующейся на продаже ПО для детальной аналитики трафика в корпоративных сетях. Причиной слушания были планы по слиянию Comcast и Time Warner Cable, а также возможное влияние на конкуренцию на рынке кабельных сетей и видео. В обстановке неработающих, исподтишка партизанящих политиков США, это слушание прозвучало как тихий шорох в кустах. Но во время выступления Лейовиц сказал нечто, что обнажило новую реальность нашего покрытого Cетью мира.
«Даже когда интернет трафик широко распространился среди тысяч компаний», — рассказал он комитету. «Мы обнаружили, что к 2009 году половина всего трафика принадлежала менее чем 150 крупным компаниям поставщикам и производителям контента. К маю 2014 года это число уменьшилось в пять раз. На сегодня только 30 компаний, включая Netflix и Google, ответственны за более чем половину трафика в США в часы прайм-тайм».
Для тех из нас, кто привык рассматривать Интернет, как выдающуюся, распределённую, анархическую сеть, где каждый соединён с каждым, и кто угодно может вещать на весь мир, а корпоративные вахтёры потеряют свою власть, и нормой станет свободный обмен информацией между участниками, бесцеремонные выводы Лейбовица как снег на голову. Почему? Потому что он в действительности говорит, что Интернет на прямом пути к оккупации гигантскими корпорациями. Профессор юриспруденции Колумбийского университета Тим Ву (Tim Wu) размышлял об этом в своей книге The Master Switch, посвященной поучительной истории коммуникационных технологий 20-го века.
В этой книге Ву пересказывает историю технологий телефонии, кино, радио и телевидения в США. Все они начинались как креативные, анархические, открытые и инновационные технологии, но со временем каждая из них была захвачена корпоративными интересами. В некоторых случаях (например с телефонией) это произошло при содействии властей, но в большинстве случаев всё происходило из-за того, что проницательные предприниматели делали потребителям предложения, от которых те не могли отказаться. Исход всегда был один и тот же: корпорации захватывали технологии и посредников. Как пишет Ву, вся хитрость заключалась в том, что такие процессы замыкания технологий происходили без каких-либо авторитарных захватов. Это была не горькая пилюля, а сладкая таблетка, которую оказалось легко проглотить. Большинство боссов корпоративных медиа в XX веке предлагали потребителям продукт, который был лучше, чем все предыдущие. За этим продуктом шли потребители, что в итоге приводило к замыканию индустрии.
В конце своей книги Ву поставил вопрос на 64 триллиона долларов: станет ли Интернет жертвой такого процесса? Годами многие из нас считали, что этого не произойдёт: Интернет был слишком децентрализованным, он предоставлял широкие возможности для простых людей, был слишком анархичным и креативным, чтобы попасть под чей-либо контроль.
Лейбовиц утверждает, что мы ошибались. Мы считали, что Интернет, выражаясь словами Элизабет Мёрдок (Elisabeth Murdoch), был местом «где можно присесть, а не прилечь». Что он вытеснил устаревшую экосистему медиа, в которой мощные корпорации решали, что им производить, а затем распространяли свой контент по контролируемым каналам непосредственно к пассивным потребителям. Это был мир олицетворяющий диванных овощей. Мир, в котором «создаваемый пользователем контент» был оксюмороном.
Мы недооценили пассивность большинства людей, а также их неутолимый голод потребления, развлечений и «инфотейнмента». Повсеместное распространение широкополосного доступа в Сеть не высвободило человеческую креативность, но создало Диванных Овощей 2.0 — существ, для которых Интернет — это в первую очередь телек с зиллионом каналов. В этом смысле не случайно, что в сетевом трафике доминируют корпорации Google и Netflix, которые транслируют Youtube ролики и фильмы, в то время как вы удобно устроились на диванчике.
Конечно, Интернет нашей (утопичной) мечты не сгинул. Просто он стал развлечением для избранных. Вы всё ещё можете завести себе сайт, или зарегистрировать блог, вещать на весь мир — и стать частью длинного хвоста никем не замеченного контента, в то время, как трафик из Netflix наводняет сеть. Вы всё ещё можете делать свои видео с котиками и выкладывать их на Youtube, Vine или Vimeo; твитить свои взгляды и постить обновления статуса сколько влезет. Но всё это можно лишь по причине учтивости гигантских корпораций, которые владеют и управляют платформами для распространения пользовательского контента, и которые — по утверждению Лейбовица — переделывают Сеть скорее под свои нужды, чем под наши. Грустно, не правда ли? У нас был шанс, но мы его прос@@ли.
От переводчика
В английском языке есть фразеологизм «Couch potatoes» (диванная картошка), означающий человека, который большую часть времени валяется на диване и обычно смотрит телевизор. Даже в Sims есть такая модель поведения. Darth_Biomech предложил перевод «Диванный Овощ».
Голосования не добавлял, предлагаю высказываться в комментариях и оценках к этому посту.
