Полупрозрачный экран заполнен абстракциями. Двигающиеся в квазитрехмерности геометрические объекты, трассеры, контуры, зигзаги, кривые и прямые линии и еще то, что плохо подается описанию обычным языком. Иногда в этом геометрическом хаосе появляется текст, фрагмент видео, логотипы и рисунки. Абстракции, визуализирующие прямые и косвенные семантические связи, плотности смыслов и возможные следствия из причин, понятны только тому, кто провел полдня в меню настроек.
Она не любит «натурального» интерфейса. «Расширенная реальность», наложенные на физические объекты слои дайса, путают ход моих мыслей. Это для тех, кто пользует «мышь» и управляется с операционной системой нажатием правой кнопки одним пальцем. Она думает матрицами и линиями, схемами и графиками. Поэтому ее медитации над входящим трафиком и созданием новых смыслов больше походят на игру пианиста, использующего все пальцы.
Она сидит в позе лотоса на «молитвенном коврике», чья разноцветная поверхность является тем полем, с помощью которого я могу оперировать массивами данных. Узор «молитвенного коврика» по структуре и сложности не уступает мандале, которую монахи месяц выкладывали из цветного песка. Собственно он с нее и скопирован. Оперированию с ним, а также идущим с ним в комплекте «осью», она обучалась у Net4er'a больше двух лет, прежде чем сама смогла провести получасовую сессию обработки данных в реальном времени. DataStorm — это не Decada, с которой можно управиться при помощи обычной клавиатуры и «мыши».
Но картинка не складывается. Выходящие значения вероятностей слишком низки. Узор на экране замедляет бешенный темп, стихает и застывает, оставляя несколько текстовых документов, результирующих сегодняшнюю сессию. Пора перенастроить систему. Она уже без проблем читает базовые библиотеки «дайса» и Первые Комбинации «джимала».
Данных не хватает. Картинка не сложилась. Линейный текст выводов подтверждает то, что она поняла еще до завершения анализа. Пора менять программную основу.
Она вознесла молитву Брахме и добавила еще несколько слов извинения, адресованные своему учителю. Он все равно не смог бы услышать ее, но в чем-то это успокоило ее. Одев «стекла» она запустила «Сансару» в режиме макро-приближения первого уровня.
Четкий контур города, рассеченный осями главных проспектов и центральных транспортных магистралей, между которыми натянута сетка из улиц и дорог, с пятнами парков и водоемов, где плавно огибаемых городской застройкой, где нещадно пожатых регулярной и не очень планировкой.
Первое приближение. По сути слегка подретушированная до необходимой четкости трансляция со «Снежной совы», одного из сотен спутников, обеспечивающих «портретную» семантическую плоскость Сайбеглоба. Самый первый, самый примитивный образ Города, аналог географической карты, которые рисовали люди на протяжении нескольких тысяч лет до того, как изобрели двоичный код.
Этот образ знают все.
От этого не сходят с ума.
Она одна и тех немногих, кто видела другие маски этого Города.
Несколько движение ладонями по коврику мандалы и изображение меняется. Превалирующим информационным слоем становятся данные по пешеходному и транспортному движению. Расплавленная лава, вытекающая из жерла вулкана и заполняющая все трещины на своем пути. Проспекты и центральные бульвары загораются ярко-желтыми полосами, поток транспорта на них идет непрерывно и чтобы рассмотреть отдельный объект нужно менять разрешение. Со второстепенными улицами и проулками проще, даже сейчас — маленькие точки, ползущие по прямым и кривым, когда соблюдая, когда нет, правила дорожного движения. В этом режиме человека от машины отличить невозможно. Нужно подключать другие информационные плоскости Сайберглоба.
Пять миллионов человек.
Три миллиона легковых машин, автобусов и прочего транспорта.
Все это в постоянном движении, которое не прекращается даже ночью.
Они думают, что движение прекращается ночью, когда большинство спит, что только таксисты с полуночниками, едущими из ночных клубов остаются на улицах. Это не так. Города не спят никогда.
Запутанная ткань причинно-следственных связей, определяемая дорожно-транспортной сетью, расписанием работы официальных служб, ценами и длиной ассортиментных полок магазинов, иерархическими структурами корпораций и мелких ремонтных мастерских, личностными фобиями и амбициями, тысячами других факторов, продолжает изменятся и перестраиваться даже ночью, чтобы с утра озадачить обстоятельствами, которые иногда сильнее нас.
Еще несколько движений ладонями. Второе и сразу третье приближение с одновременным подключением восемнадцати семантических плоскостей Сайберглоба. Теперь не только можно отличить человека от машины. Изображение участка города покрывается сложной сетью линий и объемных дайс-глифов, в которых свернута информация, равная по объему трем-четырем страницам линейного алфавита. Ее пальцы начинают отстукивать мелкую дробь и теперь ее мозг работает на десять условных процентов. Вбирая в себя все новую и новую информацию, подключая акселлерирующие аналитические модули «Сансару» она порождает две субличности, берущие на себя обработку второстепенной информации. Причинно-следственные связи между объектами этой зоны приобретают все больше и больше четкости. Двадцать, двадцать пять процентов, еще две субличности, читающие иероглифы дайса из сорока двух семантических плоскостей, создавая, корректируя и уничтожая смыслы информации.
Гребень волны. Теперь ей не нужны аналитические модули «Сансары». Теперь она и четыре ее субличности, воспринимающие избранный ею образ Города сами есть Алгоритм и ее способность строит Смыслы Будущего намного мощнее прогностических модулей «Сансары».
Среди меняющейся каждое мгновение знаковой ткани начинают проступать трассеры ярко-красного цвета. Линии Судеб, тех, кто находится в охваченном ее вниманием пространственном секторе.
Одни имеют четкую направленность и медленно пульсируют в кажущемся хаосе причинно-следственных связей. Другие пересекают сектор подобно вспышке молнии и уходят туда, где ее Алгоритм не имеет силы. Она может проследить их ход, но в этом нет необходимости. Только те, чей ритм прерывается тревожными черными крестами заставляют сконцентрироваться на их ее внимание.
Смерть.
Город оскаливается маской из тысяч улиц-морщин и площади становятся провалами пустых глазниц.
От этого можно сойти с ума.
От осознания того, что в тот момент, когда ты не спеша пьешь свой утренний кофе с хрустящими круассанами десятки людей умирают в этом лабиринте.
Она видит смерть. Генерируя еще одну субличность, она отправляет ее по прерывающемуся красно-черному следу за пределы пространства, контролируемого ее Основным Аватаром. Иногда Вестник приносит хорошие новости. Иногда нет.
Ей стоило большого труда не обращать на это внимания, когда она только начинала практику Патрулирования. И хотя годы и взяли свое, иногда она разочаровывает Учителя.
Она знает, что этого делать нельзя, но ведет себя как ребенок перед полной коробкой конфет.
Она подает на вход ключевое слово.
Имя Человека.
Сейчас это намного больше нежели обычное фамилия-имя отчество. Это плотный сгусток той информации, которую оставил этот человек в бесконечной многомерности виртуального пространства Сайберглоба. Дайс-глифы сворачивают эту информацию в код, который она воспринимает за несколько секунд реального времени. Еще мгновение и ее Основной Аватар переносит внимание на другой сектор Города.
Она не любит «натурального» интерфейса. «Расширенная реальность», наложенные на физические объекты слои дайса, путают ход моих мыслей. Это для тех, кто пользует «мышь» и управляется с операционной системой нажатием правой кнопки одним пальцем. Она думает матрицами и линиями, схемами и графиками. Поэтому ее медитации над входящим трафиком и созданием новых смыслов больше походят на игру пианиста, использующего все пальцы.
Она сидит в позе лотоса на «молитвенном коврике», чья разноцветная поверхность является тем полем, с помощью которого я могу оперировать массивами данных. Узор «молитвенного коврика» по структуре и сложности не уступает мандале, которую монахи месяц выкладывали из цветного песка. Собственно он с нее и скопирован. Оперированию с ним, а также идущим с ним в комплекте «осью», она обучалась у Net4er'a больше двух лет, прежде чем сама смогла провести получасовую сессию обработки данных в реальном времени. DataStorm — это не Decada, с которой можно управиться при помощи обычной клавиатуры и «мыши».
Но картинка не складывается. Выходящие значения вероятностей слишком низки. Узор на экране замедляет бешенный темп, стихает и застывает, оставляя несколько текстовых документов, результирующих сегодняшнюю сессию. Пора перенастроить систему. Она уже без проблем читает базовые библиотеки «дайса» и Первые Комбинации «джимала».
Данных не хватает. Картинка не сложилась. Линейный текст выводов подтверждает то, что она поняла еще до завершения анализа. Пора менять программную основу.
Она вознесла молитву Брахме и добавила еще несколько слов извинения, адресованные своему учителю. Он все равно не смог бы услышать ее, но в чем-то это успокоило ее. Одев «стекла» она запустила «Сансару» в режиме макро-приближения первого уровня.
Четкий контур города, рассеченный осями главных проспектов и центральных транспортных магистралей, между которыми натянута сетка из улиц и дорог, с пятнами парков и водоемов, где плавно огибаемых городской застройкой, где нещадно пожатых регулярной и не очень планировкой.
Первое приближение. По сути слегка подретушированная до необходимой четкости трансляция со «Снежной совы», одного из сотен спутников, обеспечивающих «портретную» семантическую плоскость Сайбеглоба. Самый первый, самый примитивный образ Города, аналог географической карты, которые рисовали люди на протяжении нескольких тысяч лет до того, как изобрели двоичный код.
Этот образ знают все.
От этого не сходят с ума.
Она одна и тех немногих, кто видела другие маски этого Города.
Несколько движение ладонями по коврику мандалы и изображение меняется. Превалирующим информационным слоем становятся данные по пешеходному и транспортному движению. Расплавленная лава, вытекающая из жерла вулкана и заполняющая все трещины на своем пути. Проспекты и центральные бульвары загораются ярко-желтыми полосами, поток транспорта на них идет непрерывно и чтобы рассмотреть отдельный объект нужно менять разрешение. Со второстепенными улицами и проулками проще, даже сейчас — маленькие точки, ползущие по прямым и кривым, когда соблюдая, когда нет, правила дорожного движения. В этом режиме человека от машины отличить невозможно. Нужно подключать другие информационные плоскости Сайберглоба.
Пять миллионов человек.
Три миллиона легковых машин, автобусов и прочего транспорта.
Все это в постоянном движении, которое не прекращается даже ночью.
Они думают, что движение прекращается ночью, когда большинство спит, что только таксисты с полуночниками, едущими из ночных клубов остаются на улицах. Это не так. Города не спят никогда.
Запутанная ткань причинно-следственных связей, определяемая дорожно-транспортной сетью, расписанием работы официальных служб, ценами и длиной ассортиментных полок магазинов, иерархическими структурами корпораций и мелких ремонтных мастерских, личностными фобиями и амбициями, тысячами других факторов, продолжает изменятся и перестраиваться даже ночью, чтобы с утра озадачить обстоятельствами, которые иногда сильнее нас.
Еще несколько движений ладонями. Второе и сразу третье приближение с одновременным подключением восемнадцати семантических плоскостей Сайберглоба. Теперь не только можно отличить человека от машины. Изображение участка города покрывается сложной сетью линий и объемных дайс-глифов, в которых свернута информация, равная по объему трем-четырем страницам линейного алфавита. Ее пальцы начинают отстукивать мелкую дробь и теперь ее мозг работает на десять условных процентов. Вбирая в себя все новую и новую информацию, подключая акселлерирующие аналитические модули «Сансару» она порождает две субличности, берущие на себя обработку второстепенной информации. Причинно-следственные связи между объектами этой зоны приобретают все больше и больше четкости. Двадцать, двадцать пять процентов, еще две субличности, читающие иероглифы дайса из сорока двух семантических плоскостей, создавая, корректируя и уничтожая смыслы информации.
Гребень волны. Теперь ей не нужны аналитические модули «Сансары». Теперь она и четыре ее субличности, воспринимающие избранный ею образ Города сами есть Алгоритм и ее способность строит Смыслы Будущего намного мощнее прогностических модулей «Сансары».
Среди меняющейся каждое мгновение знаковой ткани начинают проступать трассеры ярко-красного цвета. Линии Судеб, тех, кто находится в охваченном ее вниманием пространственном секторе.
Одни имеют четкую направленность и медленно пульсируют в кажущемся хаосе причинно-следственных связей. Другие пересекают сектор подобно вспышке молнии и уходят туда, где ее Алгоритм не имеет силы. Она может проследить их ход, но в этом нет необходимости. Только те, чей ритм прерывается тревожными черными крестами заставляют сконцентрироваться на их ее внимание.
Смерть.
Город оскаливается маской из тысяч улиц-морщин и площади становятся провалами пустых глазниц.
От этого можно сойти с ума.
От осознания того, что в тот момент, когда ты не спеша пьешь свой утренний кофе с хрустящими круассанами десятки людей умирают в этом лабиринте.
Она видит смерть. Генерируя еще одну субличность, она отправляет ее по прерывающемуся красно-черному следу за пределы пространства, контролируемого ее Основным Аватаром. Иногда Вестник приносит хорошие новости. Иногда нет.
Ей стоило большого труда не обращать на это внимания, когда она только начинала практику Патрулирования. И хотя годы и взяли свое, иногда она разочаровывает Учителя.
Она знает, что этого делать нельзя, но ведет себя как ребенок перед полной коробкой конфет.
Она подает на вход ключевое слово.
Имя Человека.
Сейчас это намного больше нежели обычное фамилия-имя отчество. Это плотный сгусток той информации, которую оставил этот человек в бесконечной многомерности виртуального пространства Сайберглоба. Дайс-глифы сворачивают эту информацию в код, который она воспринимает за несколько секунд реального времени. Еще мгновение и ее Основной Аватар переносит внимание на другой сектор Города.
