Привет, Хабр! Меня зовут Светлана Инфимовская, я директор «Школы 21». Знаю, что многие из вас слышали о ней, а кто-то даже участвовал в наших отборочных бассейнах. При этом сама идея проекта, его методология не всегда правильно понята. Кому-то кажется, что в «Школе 21» одна тусовка, кто-то, наоборот, считает её слишком жёсткой, третьи со скепсисом относятся к идее обучать разработке людей без фундаментальной базы.
Я постараюсь рассказать о том, что такое «Школа 21», в чём специфика подхода и методологии так, чтобы ожидания от школы и реальность обучения подошли друг у другу максимально близко. Можно уйти в детали педагогического дизайна, но суть Школы именно в её участниках и атмосфере.
По своему опыту я знаю, что методология может вызывать скепсис, так как сама сначала так относилась к Ecole 42 — французскому проекту, франшизой которой является наша школа. В России об Ecole 42 заговорили в 2017 году, когда о ней восхищённо написал Павел Дуров. Мне же повезло познакомиться со школой на четыре года раньше, в первый год её существования. Под катом я расскажу, как от мнения, что подход Ecole 42 — полный абсурд, я пришла к тому, что стала искать возможность открыть такую школу в России.
Так вышло, что я давно знакома с Николя Садираком, сооснователем оригинальной «Школы 42», ещё со времён его работы в Эпитехе, частном французском технологическом университете, который во многом стал прототипом Ecole 42. Являясь частью российского ИТ, сначала я отнеслась к идее со снобизмом. Разве могут люди, которых обучают в таком формате, писать нормальный код? Плюс я с большим пиететом отношусь к классическому образованию. Я сказала себе, что нужно подождать, как первые выпускники будут оценены работодателями. Хотя особых сомнений в их трудоустройстве у меня не было, так как последние 20 лет мы все наблюдаем экспоненциальный рост потребности в айтишниках уже во всех отраслях.
Время шло, и в 2016 году «Школа 42» открылась уже в Калифорнии. О ней стали говорить руководители и основатели Twitter, Snapchat, Slack, Nest, Airbnb, писать Bloomberg и The New York Times. Люди, которые в ней учились, стали вливаться в международные компании, и работодатели были ими довольны. Оказалось, что для них сотрудник, который пишет код, просто решающий бизнес-задачу, — уже хорош. Речь уже не шла о дипломе топового университета, ребят брали без традиционной базы. Каждый год школа готовила почти тысячу джунов силами команды из 25 человек.
В России айтишники тоже стали нужны не только ИТ-компаниям. Промышленность, финансы, телеком, логистика — цифровая трансформация захватывала всё большие отрасли. Ни классическое высшее образование, ни даже собственные образовательные инициативы интернет-компаний до сих пор не могут удовлетворить весь спрос на кадры.
Я загорелась идеей открыть Ecole 42 у нас в стране, стала выходить на различные компании, которые могли бы в этом поучаствовать, а вскоре узнала, что франшизу для России купил Сбербанк и сделал обучение в ней бесплатным. Я со своей стороны выразила готовность всячески помогать проекту.
Сложно придумать более скучное и пугающее для русскоязычного человека словосочетание, чем директор школы, но тут дело в «ложных друзьях переводчика». Во Франции «школой» называется высшее учебное заведение. И одна из глобальных задач, которую хотят решить основатели Ecole 42, — изменить подход к образованию профессионалов и их менталитет. Чтобы они не стремились заслужить одобрение преподавателя или получить заветный зачёт. Они должны уметь нести ответственность за себя и те результаты, которые от них ожидают будущие работодатели.
В «Школе 21» нет классических вступительных экзаменов, поэтому к поступлению нельзя подготовиться. В течение четырёх недель абитуриенты смогу попробовать «проплыть бассейн».
«Бассейн» — это, с одной стороны, интенсив по программированию, а с другой — уникальная эмуляция реальной жизни. У каждого из нас задач больше, чем мы можем сделать за день; так и на бассейне задач больше, чем ты обычно можешь успеть. Это учит тебя приоритетизации. У тебя каждый день дедлайны — это учит тебя правильно планировать своё время. Система проверяет до первой ошибки — это учит тебя внимательности, что является одним из столпов программирования. Ты должен проверять других участников, а они — тебя, что учит общаться кратко и по сути с незнакомыми людьми. У нас в крови пренебрежительное отношение к инструкциям — «Школа 21» показывает важность и этого элемента в части экономии времени для достижения результата.
За месяц все эти навыки войдут в привычку, и участник сможет увидеть эффект, который в рамках одной или даже двух недель просто недостижим.
На мой взгляд, бассейн — это испытательный срок не только для абитуриентов, но и для Школы: треть участников уходит в первую неделю. Кому-то не подходит ритм, кто-то не готов к самостоятельности, кого-то выбивают из колеи досадные ошибки. Те, кто доходят до конца, как 300 спартанцев, только живых и закалённых в бою! Объединяет их одно — несмотря ни на что, им нравится программировать. Из них обычно половина становится нашими участниками. Многие из тех, кто не прошёл, не бросают программирование и продолжают свой путь, но уже не в рамках Школы.
Бассейн — период самой высокой нагрузки за весь период обучения. Именно у тех, кто отсеялся на этом этапе, остаётся впечатление, что «Школа» — это невыносимо сложно. Часто кто-то пытается это совместить с работой или учёбой – из этого ничего не выходит. Половина участников здесь впервые начинает программировать, а треть — осваивать английский язык, на котором у нас все задания.
Те же, кто даже не поступил, но дошёл до конца, совсем иного мнения о «бассейне» — как о фантастическом опыте познания и испытания самого себя. Психологически сложно ребятам с синдромом отличника — банально нет времени всё перепроверить и успеть сделать все задачи. Но так и в реальной жизни, к которой обычная школа и университет нас не готовят. Поэтому у нас это тоже часть учебного процесса.
Мы часто дискутируем с участниками, что важнее: вгрызаться в проблему, разбирая её по кусочкам, или быстро вникнуть и предложить вариант решения? На это нет однозначного ответа — в компаниях нужны и те и другие. Одни смогут быстро делать прототипы, вторые — доводить их до ума.
Принимать ли человека на основное обучение или нет, решает динамика самого абитуриента относительно самого себя. На первых четырёх «бассейнах» участники сами делали классические рейтинги абитуриентов, и удивлялись тому, что они не совпадали с результатом.
Тем, кто ни разу не программировал, сложно первые две недели, а тем, кто что-то изучал или пробовал кодить, — последние две. Часто те, кому сначала легко, показывают отрицательную динамику и не попадают на дальнейшие обучение, тогда как вчерашний курьер может стать частью «Школы 21».
Эти четыре недели заставляют человека по-новому взглянуть на планирование и свои возможности. «Школа 21» работает без учителей 24 часа в сутки семь дней в неделю. У нас нет лекций, семинаров и экзаменов. У нас можно закончить обучение за полтора года, а можно — за три с половиной. Людям, которые привыкли к структурности, заданной обычной школой, университетом или работой с девяти до шести, нужно перестроить своё сознание, чтобы суметь быть продуктивным в условиях такой свободы и существующих требований. Если ты откладываешь проект до последнего дня, то точно не успеешь его сдать. Если ты учишься без сна и обеда, то сил в конце концов у тебя не останется. Это очень меняет людей.
Всё обучение геймифицировано. С одной стороны студент соревнуется с самим с собой, с другой — он часть команды, которая меняется каждую неделю. Так что шутки о двух баллах Гриффиндору и распределительной шляпе у нас уже все пошучены. При этом каждый студент движется по своей уникальной траектории. Ты сам выбираешь направление, по которому будешь учиться. Сейчас среди направлений алгоритмы, графика, мобильная разработка, Unix, системное администрирование, кибербезопасность и т.д. Но при этом, если в процессе ты понимаешь, что выбранное направление не твоё, ты легко можешь сменить траекторию. Например, очень много студентов выбрали графику, но, осознав её сложность, перешли на другую ветку. Можно идти по нескольким направлениям, а можно — по всем сразу. Всё зависит от человека и его умения оценивать и переоценивать свои силы и расставлять приоритеты.
Все студенты должны проходить и защищать стажировки, которые они ищут сами без помощи со стороны школы. Первую из них нужно начать максимум через год после старта обучения. Ребята сами пишут CV, с которым мы им помогаем, готовятся к собеседованиям, делятся лайфхаками.
В методологии Ecole 42 есть 21 уровень, но это не значит, что закончить такую школу можно только достигнув заветного 21 уровня. Только ты решаешь, какая твоя стажировка — финальная. При этом почти все получают оффер по итогам первой, и здесь перед тобой стоит выбор, где учиться дальше: в школе или на работе. Важно понимать, что скорость твоего карьерного роста прямо пропорционально связана с тем, как далеко ты продвинулся в уровнях обучения. У всех разные жизненные обстоятельства. Есть студенты, первый же оффер которых после стажировки превышает их доходы от старой работы в разы. Но если сейчас человек пойдёт на перегретый рынок, бросив обучение, то имеет большие шансы застрять на джуниорской позиции. С этим вызовом сталкиваются все школы Ассоциации 42. Мы с этого года активно перерабатываем проекты, доступные после первой стажировки, разрабатываем учебные интенсивы по новым и востребованным языкам программирования, чтобы у участников не было сомнений, что продолжать учиться им просто жизненно необходимо.
Если на «бассейне» у тебя каждый день задания, которые нужно сдать на следующий день, то на основном обучении у тебя есть дедлайны от одного до трёх месяцев. Ты должен спланировать своё время так, чтобы успеть сделать и оттестить свой проект, пройти проверку пятью другими участниками и системой. Если ты оставил всё на последний момент, есть шансы не успеть и вылететь. В «Школе» нет классического «академа», все форс-мажоры уже заложены в эти дедлайны. Конечно, есть исключения, например, мы ждём уже пятерых ребят из армии, и двоих девушек — из декрета.
Для нас важно дать участнику ускорение, перестроить его отношение к учёбе, показать ценность общения и сообщества, научить не бояться спрашивать, пробовать и ошибаться, найти свой путь получения знаний. Уже более 300 наших участников приняли на стажировки в 50 компаний, от «голубых фишек» до стартапов. Это здорово, но я не призываю спешить с выводами об успешности. Думаю, что мы сможем их сделать через три года, когда первые выпускники выйдут на работу, и мы сможем посмотреть за их динамикой, относительно других студентов.
Главный метод обучения в «Школе» — равный равному. Он состоит в том, что сегодня ты проверяешь кого-то, а завтра — кто-то проверяет тебя. Роли постоянно меняются. Очень быстро, ещё на «бассейне» люди выявляют «центры знаний» по определённым направлениям и часто обращаются к ним. Найти ответ на каждый вопрос можно погуглив, задав вопрос в слаке или спросив соседа справа или слева. Гарантирует ли это, что тебе дадут верный совет? Конечно, нет, но научит ещё одному из навыков, который будет полезен в работе, — критическому мышлению и способности находить валидную информацию.
В «Школе 21» учатся и те, кто окончил Физтех, и те, кто вчера работал курьером, бортпроводником или юристом. При этом выпускник мехмата (или матмеха) вряд ли приходит к нам научиться основам программирования, скорее — за опытом командной работы и другим софтскилам, которым нет места в классическом образовании. Такой сплав людей с разным опытом, образованием, возрастом и знаниями просто невозможен ни в одном университете и даёт неоценимый опыт и возможности.
На мой взгляд, коммуникация важна всегда и для всех, даже для самых угрюмых интровертов. Разве не ценнее писать код, понимая, частью какого проекта он является, как он будет внедрён и что это даст людям? В Школе царит атмосфера, где каждый может найти себе единомышленников, которые подойдут ему по темпераменту, интересу и знаниям. Но софтскилы не ограничиваются только общением. Одна из важнейших целей — вернуть ответственность за себя самим участникам. Ты сам составляешь своё расписание (тайм-менеджмент), ты сам формируешь команду (командная работа), ты сам ищешь путь к новым знаниям для выполнения проектов (автономность), ты сам защищаешь проекты (ответственность за результат), ты сам выбираешь, когда будет твоя «сессия» — до выхода на стажировку ты должен сдать серию из пяти экзаменов, которые проходят каждую неделю (планирование), ты можешь переделывать и пересдавать экзамены столько, сколько тебе потребуется (право на ошибку) и так далее.
Я постараюсь рассказать о том, что такое «Школа 21», в чём специфика подхода и методологии так, чтобы ожидания от школы и реальность обучения подошли друг у другу максимально близко. Можно уйти в детали педагогического дизайна, но суть Школы именно в её участниках и атмосфере.
По своему опыту я знаю, что методология может вызывать скепсис, так как сама сначала так относилась к Ecole 42 — французскому проекту, франшизой которой является наша школа. В России об Ecole 42 заговорили в 2017 году, когда о ней восхищённо написал Павел Дуров. Мне же повезло познакомиться со школой на четыре года раньше, в первый год её существования. Под катом я расскажу, как от мнения, что подход Ecole 42 — полный абсурд, я пришла к тому, что стала искать возможность открыть такую школу в России.
Так вышло, что я давно знакома с Николя Садираком, сооснователем оригинальной «Школы 42», ещё со времён его работы в Эпитехе, частном французском технологическом университете, который во многом стал прототипом Ecole 42. Являясь частью российского ИТ, сначала я отнеслась к идее со снобизмом. Разве могут люди, которых обучают в таком формате, писать нормальный код? Плюс я с большим пиететом отношусь к классическому образованию. Я сказала себе, что нужно подождать, как первые выпускники будут оценены работодателями. Хотя особых сомнений в их трудоустройстве у меня не было, так как последние 20 лет мы все наблюдаем экспоненциальный рост потребности в айтишниках уже во всех отраслях.
Время шло, и в 2016 году «Школа 42» открылась уже в Калифорнии. О ней стали говорить руководители и основатели Twitter, Snapchat, Slack, Nest, Airbnb, писать Bloomberg и The New York Times. Люди, которые в ней учились, стали вливаться в международные компании, и работодатели были ими довольны. Оказалось, что для них сотрудник, который пишет код, просто решающий бизнес-задачу, — уже хорош. Речь уже не шла о дипломе топового университета, ребят брали без традиционной базы. Каждый год школа готовила почти тысячу джунов силами команды из 25 человек.
В России айтишники тоже стали нужны не только ИТ-компаниям. Промышленность, финансы, телеком, логистика — цифровая трансформация захватывала всё большие отрасли. Ни классическое высшее образование, ни даже собственные образовательные инициативы интернет-компаний до сих пор не могут удовлетворить весь спрос на кадры.
Я загорелась идеей открыть Ecole 42 у нас в стране, стала выходить на различные компании, которые могли бы в этом поучаствовать, а вскоре узнала, что франшизу для России купил Сбербанк и сделал обучение в ней бесплатным. Я со своей стороны выразила готовность всячески помогать проекту.
Сложно придумать более скучное и пугающее для русскоязычного человека словосочетание, чем директор школы, но тут дело в «ложных друзьях переводчика». Во Франции «школой» называется высшее учебное заведение. И одна из глобальных задач, которую хотят решить основатели Ecole 42, — изменить подход к образованию профессионалов и их менталитет. Чтобы они не стремились заслужить одобрение преподавателя или получить заветный зачёт. Они должны уметь нести ответственность за себя и те результаты, которые от них ожидают будущие работодатели.
Четыре недели отбора
В «Школе 21» нет классических вступительных экзаменов, поэтому к поступлению нельзя подготовиться. В течение четырёх недель абитуриенты смогу попробовать «проплыть бассейн».
«Бассейн» — это, с одной стороны, интенсив по программированию, а с другой — уникальная эмуляция реальной жизни. У каждого из нас задач больше, чем мы можем сделать за день; так и на бассейне задач больше, чем ты обычно можешь успеть. Это учит тебя приоритетизации. У тебя каждый день дедлайны — это учит тебя правильно планировать своё время. Система проверяет до первой ошибки — это учит тебя внимательности, что является одним из столпов программирования. Ты должен проверять других участников, а они — тебя, что учит общаться кратко и по сути с незнакомыми людьми. У нас в крови пренебрежительное отношение к инструкциям — «Школа 21» показывает важность и этого элемента в части экономии времени для достижения результата.
За месяц все эти навыки войдут в привычку, и участник сможет увидеть эффект, который в рамках одной или даже двух недель просто недостижим.
На мой взгляд, бассейн — это испытательный срок не только для абитуриентов, но и для Школы: треть участников уходит в первую неделю. Кому-то не подходит ритм, кто-то не готов к самостоятельности, кого-то выбивают из колеи досадные ошибки. Те, кто доходят до конца, как 300 спартанцев, только живых и закалённых в бою! Объединяет их одно — несмотря ни на что, им нравится программировать. Из них обычно половина становится нашими участниками. Многие из тех, кто не прошёл, не бросают программирование и продолжают свой путь, но уже не в рамках Школы.
Бассейн — период самой высокой нагрузки за весь период обучения. Именно у тех, кто отсеялся на этом этапе, остаётся впечатление, что «Школа» — это невыносимо сложно. Часто кто-то пытается это совместить с работой или учёбой – из этого ничего не выходит. Половина участников здесь впервые начинает программировать, а треть — осваивать английский язык, на котором у нас все задания.
Те же, кто даже не поступил, но дошёл до конца, совсем иного мнения о «бассейне» — как о фантастическом опыте познания и испытания самого себя. Психологически сложно ребятам с синдромом отличника — банально нет времени всё перепроверить и успеть сделать все задачи. Но так и в реальной жизни, к которой обычная школа и университет нас не готовят. Поэтому у нас это тоже часть учебного процесса.
Мы часто дискутируем с участниками, что важнее: вгрызаться в проблему, разбирая её по кусочкам, или быстро вникнуть и предложить вариант решения? На это нет однозначного ответа — в компаниях нужны и те и другие. Одни смогут быстро делать прототипы, вторые — доводить их до ума.
Принимать ли человека на основное обучение или нет, решает динамика самого абитуриента относительно самого себя. На первых четырёх «бассейнах» участники сами делали классические рейтинги абитуриентов, и удивлялись тому, что они не совпадали с результатом.
Тем, кто ни разу не программировал, сложно первые две недели, а тем, кто что-то изучал или пробовал кодить, — последние две. Часто те, кому сначала легко, показывают отрицательную динамику и не попадают на дальнейшие обучение, тогда как вчерашний курьер может стать частью «Школы 21».
Обучение
Эти четыре недели заставляют человека по-новому взглянуть на планирование и свои возможности. «Школа 21» работает без учителей 24 часа в сутки семь дней в неделю. У нас нет лекций, семинаров и экзаменов. У нас можно закончить обучение за полтора года, а можно — за три с половиной. Людям, которые привыкли к структурности, заданной обычной школой, университетом или работой с девяти до шести, нужно перестроить своё сознание, чтобы суметь быть продуктивным в условиях такой свободы и существующих требований. Если ты откладываешь проект до последнего дня, то точно не успеешь его сдать. Если ты учишься без сна и обеда, то сил в конце концов у тебя не останется. Это очень меняет людей.
Всё обучение геймифицировано. С одной стороны студент соревнуется с самим с собой, с другой — он часть команды, которая меняется каждую неделю. Так что шутки о двух баллах Гриффиндору и распределительной шляпе у нас уже все пошучены. При этом каждый студент движется по своей уникальной траектории. Ты сам выбираешь направление, по которому будешь учиться. Сейчас среди направлений алгоритмы, графика, мобильная разработка, Unix, системное администрирование, кибербезопасность и т.д. Но при этом, если в процессе ты понимаешь, что выбранное направление не твоё, ты легко можешь сменить траекторию. Например, очень много студентов выбрали графику, но, осознав её сложность, перешли на другую ветку. Можно идти по нескольким направлениям, а можно — по всем сразу. Всё зависит от человека и его умения оценивать и переоценивать свои силы и расставлять приоритеты.
Все студенты должны проходить и защищать стажировки, которые они ищут сами без помощи со стороны школы. Первую из них нужно начать максимум через год после старта обучения. Ребята сами пишут CV, с которым мы им помогаем, готовятся к собеседованиям, делятся лайфхаками.
В методологии Ecole 42 есть 21 уровень, но это не значит, что закончить такую школу можно только достигнув заветного 21 уровня. Только ты решаешь, какая твоя стажировка — финальная. При этом почти все получают оффер по итогам первой, и здесь перед тобой стоит выбор, где учиться дальше: в школе или на работе. Важно понимать, что скорость твоего карьерного роста прямо пропорционально связана с тем, как далеко ты продвинулся в уровнях обучения. У всех разные жизненные обстоятельства. Есть студенты, первый же оффер которых после стажировки превышает их доходы от старой работы в разы. Но если сейчас человек пойдёт на перегретый рынок, бросив обучение, то имеет большие шансы застрять на джуниорской позиции. С этим вызовом сталкиваются все школы Ассоциации 42. Мы с этого года активно перерабатываем проекты, доступные после первой стажировки, разрабатываем учебные интенсивы по новым и востребованным языкам программирования, чтобы у участников не было сомнений, что продолжать учиться им просто жизненно необходимо.
Если на «бассейне» у тебя каждый день задания, которые нужно сдать на следующий день, то на основном обучении у тебя есть дедлайны от одного до трёх месяцев. Ты должен спланировать своё время так, чтобы успеть сделать и оттестить свой проект, пройти проверку пятью другими участниками и системой. Если ты оставил всё на последний момент, есть шансы не успеть и вылететь. В «Школе» нет классического «академа», все форс-мажоры уже заложены в эти дедлайны. Конечно, есть исключения, например, мы ждём уже пятерых ребят из армии, и двоих девушек — из декрета.
Для нас важно дать участнику ускорение, перестроить его отношение к учёбе, показать ценность общения и сообщества, научить не бояться спрашивать, пробовать и ошибаться, найти свой путь получения знаний. Уже более 300 наших участников приняли на стажировки в 50 компаний, от «голубых фишек» до стартапов. Это здорово, но я не призываю спешить с выводами об успешности. Думаю, что мы сможем их сделать через три года, когда первые выпускники выйдут на работу, и мы сможем посмотреть за их динамикой, относительно других студентов.
Peer-to-peer и важность коммуникации
Главный метод обучения в «Школе» — равный равному. Он состоит в том, что сегодня ты проверяешь кого-то, а завтра — кто-то проверяет тебя. Роли постоянно меняются. Очень быстро, ещё на «бассейне» люди выявляют «центры знаний» по определённым направлениям и часто обращаются к ним. Найти ответ на каждый вопрос можно погуглив, задав вопрос в слаке или спросив соседа справа или слева. Гарантирует ли это, что тебе дадут верный совет? Конечно, нет, но научит ещё одному из навыков, который будет полезен в работе, — критическому мышлению и способности находить валидную информацию.
В «Школе 21» учатся и те, кто окончил Физтех, и те, кто вчера работал курьером, бортпроводником или юристом. При этом выпускник мехмата (или матмеха) вряд ли приходит к нам научиться основам программирования, скорее — за опытом командной работы и другим софтскилам, которым нет места в классическом образовании. Такой сплав людей с разным опытом, образованием, возрастом и знаниями просто невозможен ни в одном университете и даёт неоценимый опыт и возможности.
На мой взгляд, коммуникация важна всегда и для всех, даже для самых угрюмых интровертов. Разве не ценнее писать код, понимая, частью какого проекта он является, как он будет внедрён и что это даст людям? В Школе царит атмосфера, где каждый может найти себе единомышленников, которые подойдут ему по темпераменту, интересу и знаниям. Но софтскилы не ограничиваются только общением. Одна из важнейших целей — вернуть ответственность за себя самим участникам. Ты сам составляешь своё расписание (тайм-менеджмент), ты сам формируешь команду (командная работа), ты сам ищешь путь к новым знаниям для выполнения проектов (автономность), ты сам защищаешь проекты (ответственность за результат), ты сам выбираешь, когда будет твоя «сессия» — до выхода на стажировку ты должен сдать серию из пяти экзаменов, которые проходят каждую неделю (планирование), ты можешь переделывать и пересдавать экзамены столько, сколько тебе потребуется (право на ошибку) и так далее.
