Как вы думаете: сильно ли наше здоровье зависит от экологии? Очевидно, да. Очевидно? Но вот интересная история, известная как «парадокс 1990-х годов» [1]. В начале 1990-х заводы во многих индустриальных городах России остановились либо работали вполсилы. Выбросы исчезли либо уменьшились. Казалось бы, и заболеваемость в этих городах должна пойти на спад. Хотя бы по тем недугам, что зависят от экологии. А вот и нет: частота заболеваний возросла. Странно, не так ли?
А дело в том, что наше здоровье зависит не только от состояния окружающей среды. Эксперты Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) считают, что от экологии наше здоровье зависит лишь на 20 % (рис. 1.1).
Получается, что плохая экология влияет на здоровье слабо? Скажите это чернобыльцам или жителям Норильска. А лучше не надо: могут и побить. Приведённые на рис. 1.1 цифры не относятся к конкретному человеку. Это средняя температура по больнице — в данном случае для всего человечества.
А если взять лишь города с плохой экологией? И вот здесь мнения специалистов расходятся. Ведь изучать экологические болезни можно по-разному. Например, заставлять мышей дышать загрязнённым воздухом. А потом результаты таких токсикологических исследований пересчитывать на человека.
А можно оценить заболеваемость иначе, напрямую — сравнив показатели здоровья жителей «грязного» города с экологически благополучными территориями. Понятно, что люди должны быть похожими — по возрасту, полу, вредным привычкам. И конечно, в таких эпидемиологических исследованиях изучают большие группы людей, чтобы исключить случайности.
И вот что бывает в отношении заболеваний «от плохой экологии»: учёные-токсикологи говорят одно, а эпидемиологи — другое.
Первое слово — токсикологам. Возьмём конкретные заболевания — онкологические. Что же говорят онкологи? Прежде чем ответить на вопрос, нужно кое-что уточнить. Речь идёт о разных терминах для обозначения одних и тех же — раковых — заболеваний. Иногда их называют онкологическими: от греческих слов онкос — опухоль и логос — учение; то есть онкология — наука об опухолях и их лечении. В других случаях используют латинское слово канцер, что означает — злокачественная опухоль, рак. Соответственно, канцерогены или канцерогенные вещества — те, что приводят к раковым болезням.
Так вот, европейские и американские онкологи утверждают: если речь идёт о причинах возникновения рака — экология ни при чём. Виновато «смертельное трио»: табак, неправильное питание, солнечное облучение. По вине плохой экологии рак возникает только в 1-3% случаев [3, 4].
А что говорят эпидемиологи? «Какие там два процента?! Взгляните, как часто болеют люди в городах с сильным загрязнением воздуха» (рис. 1.2).
Если дышать грязным воздухом — раком болеют на треть чаще. Два процента — и тридцать пять процентов. Чувствуете разницу? Мало того, в условиях плохой экологии растут и другие болезни. Особенно нехорошие цифры — для детей (рис. 1.3).
Посмотрите, как отличается высота красных и зелёных столбиков. Возьмём рецидивирующий бронхит. Обычно дети им почти не болеют: всего 6 человек на тысячу. Но в условиях экологического загрязнения — уже 94. Четыре класса на школу, однако. Рост в 15 раз — это же эпидемия!
И кто же прав? Токсикологи? Эпидемиологи? Дело в том, что спор идёт о разных болезнях. Вернее, болезни-то одинаковые: бронхит — везде бронхит, а рак — он и в Африке рак. А секрет вот в чём. Заболевания могут быть экологическими, а могут — экологически зависимыми.
Если болезнь возникает только из-за плохой экологии — это экологическое заболевание. Такие болезни встречаются редко. Чтобы нажить экологический рак, нужно годы и десятки лет работать металлургом или химиком на нехорошем заводе или жить неподалёку. И то не факт, что болезнь проявится.
Другое дело — экологически зависимые заболевания, или заболевания химической этиологии. Они возникают, когда к плохой экологии добавляется другой негатив: курение, неправильное питание, стресс и т.д. К таким болезням сочетаний относят сердечно-сосудистые, желудочно-кишечные, заболевания органов дыхания, тот же рак. Главное, что в условиях экологического неблагополучия эти болезни возникают чаще. Вот они-то, экозависимые, и дают плохую статистику.
Да, экологический рак — болезнь редкая: прирост к фоновому уровню всего 1-3%. А вот экозависимые опухоли возникают на порядок чаще — средний прирост 35%. Таким образом, главную опасность представляют вовсе не экологические заболевания. Но плохая экология способна разбудить другого, до сих пор дремавшего врага — хроническое заболевание. Привычные хронические болезни в условиях экологического неблагополучия начинают галопировать. Подчеркнём ещё раз: речь идёт о болезнях сочетаний.
А теперь вспомним примеры, приведённые в начале главы. Да, в 1990-х годах экология стала лучше. Но зарплату задерживали или вообще не платили — и люди стали экономить на еде.
И дело даже не в количестве пищи, а в её неполноценности. Когда человек экономит, он питается так, чтобы не испытывать голода. Но при этом возникают дефекты питания: дефицит одних компонентов и избыток других. Привыкая к таким перекосам постепенно, их можно и не заметить. Однако дефекты — в нашем случае углеводно-жировой сдвиг и гиповитаминоз — усиливают вредное воздействие плохой экологии (подробнее об этом рассказано в книгах [7, 8]). И этот мощный негативный фактор в 1990-е перекрывал влияние фактора позитивного — экологического. Дыма из заводских труб выходило меньше — а люди болели больше.
Но почему дети при плохой экологии болеют чаще, чем взрослые (см. рис. 1.3)? Здесь негативным фактором, или фактором риска выступает ещё и возраст. Вот упрощённый взгляд на проблему. Воздействие плохой экологии на здоровье можно приравнять к вреду от выкуривания 1-5 сигарет ежедневно. А очень плохой экологии — ещё больше.
Как вы считаете, опасна ли ежедневная сигаретка? Одна-единственная? Вроде бы не очень. А если речь идёт о двухлетнем ребёнке? То-то и оно! Дети младшего возраста беспомощны перед плохой экологией. Вот и объяснение гадкой статистики, показанной на рис. 1.3.
Чтобы лучше понять влияние экологии на здоровье, представим картину. Возьмём набор из трёх сит с ячейками разных размеров: мелкими, средними и крупными. Ячейки в нашем примере — это внешние факторы риска, например, экология или радиация. Крупные ячейки означают плохую экологию либо повышенный радиоактивный фон. Теперь в каждое сито высыпаем смесь шариков — опять же мелких, средних и крупных.
Шарики — это мы с вами, люди. Диаметр шарика означает запас здоровья, в том числе сопротивляемость болезням. Крепче здоровье — крупнее шарик. Размер шарика зависит от наследственности, характера питания, вредных привычек, возраста. Дети — мелкие шарики.
Итак, в каждое из трёх сит помещаем смесь шариков разных размеров, затем сита встряхиваем. Шарик провалился сквозь сито — значит, человек заболел. Понятно, чем крупнее размеры ячеек, тем больше шансы просеяться. Но ясно и другое: шансы провалиться больше у мелких шариков. А у крупных — ниже.
Важно соотношение отягчающих обстоятельств — факторов риска, — и обстоятельств смягчающих. Отсюда вывод: плохая экология — угроза не фатальная. Заболеет конкретный человек или нет — предсказать трудно.
Обычно риски заболеваний рассчитывают для больших групп людей: сто тысяч, реже тысяча человек. В этом случае работает теория вероятности. Например, хронические заболевания детей аллергией в экологически загрязненных городах составляют 180 случаев на тысячу (см. рис. 1.3). Это много. В таких случаях говорят: дети относятся к группе риска. Не факт, что ребёнок заболеет, но вероятность работает на болезнь.
Другой пример. В загрязнённых свинцом городах Урала возрастают случаи задержки развития детей младшего возраста. Доля таких детей в 1990-е годы при среднем для России уровне 16-48% составляла: в городе Кировграде Свердловской области — 66 %, а в Красноуральске — 82% [1, 9]. В подобных случаях говорят: дети «свинцовых городов» составляют группу особого риска. Шансы ребёнка заболеть очень велики: скорее да, чем нет.
Пусть человек относится в группе риска или особого риска. И что делать? Немедленно уезжать? Писать завещание? Вовсе нет. Нужно насторожиться. А если речь идёт о группе особого риска — необходимы действия. Но уезжать в другой район не обязательно.
Отбросим факты чрезвычайного загрязнения биосферы — как в Норильске или Красноярске. О них речь впереди. В большинстве случаев наш организм негативную экологическую нагрузку выдерживает — при условии, если всё остальное окей. Здоровая наследственность и образ жизни, правильное питание. Но если нет, — шансы заболеть при плохой экологии возрастают.
Нельзя сваливать все недуги на экологию. Но учитывать её нужно.
А дело в том, что наше здоровье зависит не только от состояния окружающей среды. Эксперты Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) считают, что от экологии наше здоровье зависит лишь на 20 % (рис. 1.1).
Получается, что плохая экология влияет на здоровье слабо? Скажите это чернобыльцам или жителям Норильска. А лучше не надо: могут и побить. Приведённые на рис. 1.1 цифры не относятся к конкретному человеку. Это средняя температура по больнице — в данном случае для всего человечества.
А если взять лишь города с плохой экологией? И вот здесь мнения специалистов расходятся. Ведь изучать экологические болезни можно по-разному. Например, заставлять мышей дышать загрязнённым воздухом. А потом результаты таких токсикологических исследований пересчитывать на человека.
А можно оценить заболеваемость иначе, напрямую — сравнив показатели здоровья жителей «грязного» города с экологически благополучными территориями. Понятно, что люди должны быть похожими — по возрасту, полу, вредным привычкам. И конечно, в таких эпидемиологических исследованиях изучают большие группы людей, чтобы исключить случайности.
И вот что бывает в отношении заболеваний «от плохой экологии»: учёные-токсикологи говорят одно, а эпидемиологи — другое.
Первое слово — токсикологам. Возьмём конкретные заболевания — онкологические. Что же говорят онкологи? Прежде чем ответить на вопрос, нужно кое-что уточнить. Речь идёт о разных терминах для обозначения одних и тех же — раковых — заболеваний. Иногда их называют онкологическими: от греческих слов онкос — опухоль и логос — учение; то есть онкология — наука об опухолях и их лечении. В других случаях используют латинское слово канцер, что означает — злокачественная опухоль, рак. Соответственно, канцерогены или канцерогенные вещества — те, что приводят к раковым болезням.
Так вот, европейские и американские онкологи утверждают: если речь идёт о причинах возникновения рака — экология ни при чём. Виновато «смертельное трио»: табак, неправильное питание, солнечное облучение. По вине плохой экологии рак возникает только в 1-3% случаев [3, 4].
А что говорят эпидемиологи? «Какие там два процента?! Взгляните, как часто болеют люди в городах с сильным загрязнением воздуха» (рис. 1.2).
Если дышать грязным воздухом — раком болеют на треть чаще. Два процента — и тридцать пять процентов. Чувствуете разницу? Мало того, в условиях плохой экологии растут и другие болезни. Особенно нехорошие цифры — для детей (рис. 1.3).
Посмотрите, как отличается высота красных и зелёных столбиков. Возьмём рецидивирующий бронхит. Обычно дети им почти не болеют: всего 6 человек на тысячу. Но в условиях экологического загрязнения — уже 94. Четыре класса на школу, однако. Рост в 15 раз — это же эпидемия!
И кто же прав? Токсикологи? Эпидемиологи? Дело в том, что спор идёт о разных болезнях. Вернее, болезни-то одинаковые: бронхит — везде бронхит, а рак — он и в Африке рак. А секрет вот в чём. Заболевания могут быть экологическими, а могут — экологически зависимыми.
Если болезнь возникает только из-за плохой экологии — это экологическое заболевание. Такие болезни встречаются редко. Чтобы нажить экологический рак, нужно годы и десятки лет работать металлургом или химиком на нехорошем заводе или жить неподалёку. И то не факт, что болезнь проявится.
Другое дело — экологически зависимые заболевания, или заболевания химической этиологии. Они возникают, когда к плохой экологии добавляется другой негатив: курение, неправильное питание, стресс и т.д. К таким болезням сочетаний относят сердечно-сосудистые, желудочно-кишечные, заболевания органов дыхания, тот же рак. Главное, что в условиях экологического неблагополучия эти болезни возникают чаще. Вот они-то, экозависимые, и дают плохую статистику.
Да, экологический рак — болезнь редкая: прирост к фоновому уровню всего 1-3%. А вот экозависимые опухоли возникают на порядок чаще — средний прирост 35%. Таким образом, главную опасность представляют вовсе не экологические заболевания. Но плохая экология способна разбудить другого, до сих пор дремавшего врага — хроническое заболевание. Привычные хронические болезни в условиях экологического неблагополучия начинают галопировать. Подчеркнём ещё раз: речь идёт о болезнях сочетаний.
А теперь вспомним примеры, приведённые в начале главы. Да, в 1990-х годах экология стала лучше. Но зарплату задерживали или вообще не платили — и люди стали экономить на еде.
И дело даже не в количестве пищи, а в её неполноценности. Когда человек экономит, он питается так, чтобы не испытывать голода. Но при этом возникают дефекты питания: дефицит одних компонентов и избыток других. Привыкая к таким перекосам постепенно, их можно и не заметить. Однако дефекты — в нашем случае углеводно-жировой сдвиг и гиповитаминоз — усиливают вредное воздействие плохой экологии (подробнее об этом рассказано в книгах [7, 8]). И этот мощный негативный фактор в 1990-е перекрывал влияние фактора позитивного — экологического. Дыма из заводских труб выходило меньше — а люди болели больше.
Но почему дети при плохой экологии болеют чаще, чем взрослые (см. рис. 1.3)? Здесь негативным фактором, или фактором риска выступает ещё и возраст. Вот упрощённый взгляд на проблему. Воздействие плохой экологии на здоровье можно приравнять к вреду от выкуривания 1-5 сигарет ежедневно. А очень плохой экологии — ещё больше.
Как вы считаете, опасна ли ежедневная сигаретка? Одна-единственная? Вроде бы не очень. А если речь идёт о двухлетнем ребёнке? То-то и оно! Дети младшего возраста беспомощны перед плохой экологией. Вот и объяснение гадкой статистики, показанной на рис. 1.3.
Чтобы лучше понять влияние экологии на здоровье, представим картину. Возьмём набор из трёх сит с ячейками разных размеров: мелкими, средними и крупными. Ячейки в нашем примере — это внешние факторы риска, например, экология или радиация. Крупные ячейки означают плохую экологию либо повышенный радиоактивный фон. Теперь в каждое сито высыпаем смесь шариков — опять же мелких, средних и крупных.
Шарики — это мы с вами, люди. Диаметр шарика означает запас здоровья, в том числе сопротивляемость болезням. Крепче здоровье — крупнее шарик. Размер шарика зависит от наследственности, характера питания, вредных привычек, возраста. Дети — мелкие шарики.
Итак, в каждое из трёх сит помещаем смесь шариков разных размеров, затем сита встряхиваем. Шарик провалился сквозь сито — значит, человек заболел. Понятно, чем крупнее размеры ячеек, тем больше шансы просеяться. Но ясно и другое: шансы провалиться больше у мелких шариков. А у крупных — ниже.
Важно соотношение отягчающих обстоятельств — факторов риска, — и обстоятельств смягчающих. Отсюда вывод: плохая экология — угроза не фатальная. Заболеет конкретный человек или нет — предсказать трудно.
Обычно риски заболеваний рассчитывают для больших групп людей: сто тысяч, реже тысяча человек. В этом случае работает теория вероятности. Например, хронические заболевания детей аллергией в экологически загрязненных городах составляют 180 случаев на тысячу (см. рис. 1.3). Это много. В таких случаях говорят: дети относятся к группе риска. Не факт, что ребёнок заболеет, но вероятность работает на болезнь.
Другой пример. В загрязнённых свинцом городах Урала возрастают случаи задержки развития детей младшего возраста. Доля таких детей в 1990-е годы при среднем для России уровне 16-48% составляла: в городе Кировграде Свердловской области — 66 %, а в Красноуральске — 82% [1, 9]. В подобных случаях говорят: дети «свинцовых городов» составляют группу особого риска. Шансы ребёнка заболеть очень велики: скорее да, чем нет.
Пусть человек относится в группе риска или особого риска. И что делать? Немедленно уезжать? Писать завещание? Вовсе нет. Нужно насторожиться. А если речь идёт о группе особого риска — необходимы действия. Но уезжать в другой район не обязательно.
Отбросим факты чрезвычайного загрязнения биосферы — как в Норильске или Красноярске. О них речь впереди. В большинстве случаев наш организм негативную экологическую нагрузку выдерживает — при условии, если всё остальное окей. Здоровая наследственность и образ жизни, правильное питание. Но если нет, — шансы заболеть при плохой экологии возрастают.
Нельзя сваливать все недуги на экологию. Но учитывать её нужно.
Литература
- Экологические и гигиенические проблемы здоровья детей и подростков. /Под ред. А.А. Баранова, Л.А. Щеплягиной. — М.: Информатик, 1998. — 333 с.
- Ревич Б.А., Авалиани С.Л., Тихонова Г.И. — Экологическая эпидемиология: Учебник для вузов. — М.: Издательский центр «Академия», 2004. — 384 с.
- Окружающая среда нас не трогает. — АиФ-Здоровье, 1997. — № 50.
- В. Власов. Профилактика и раннее выявление рака. — Врач, 1994. — № 10. — С. 43-45.
- Протасов В.Ф., Молчанов А.В. Экология, здоровье и природопользование в России. — М.: Финансы и статистика, 1995. — 528 с.
- Экология и здоровье детей / Под ред. М.Я. Студеникина, А.А. Ефимовой. — М.: Медицина, 1998. — 384 с.
- Константинов А.П. Болезни / Серия «Занимательная экология без завирательной мифологии», книга 4. — В двух частях. — Новоуральск: изд-во НГТИ, 2006. — 264 + 236 с.
- Константинов А.П. Здоровье / Серия «Занимательная экология без завирательной мифологии», книга 5. — Новоуральск: изд-во НГТИ, 2007. — 312 с.
- Малых О.Л. Оценка риска свинцовой экспозиции для здоровья детей, проживающих в зоне выбросов промышленных предприятий (на примере двух городов Свердловской области). — Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата медицинских наук. — Екатеринбург. — 2002. — 24 с.
