Корпоративная анатомия

Сергей зашел в кабинет собственника – тот сидел на своем месте, а через стол расположилась Ольга.

— Сергей, приветствую! – Курчатов встал, протянул руку через стол. – Присаживайся!

Сергей сел рядом с Ольгой, вежливо улыбнулся и приготовился слушать. Настроение было не сильно рабочим – до увольнения оставалось четыре с половиной дня.

— Сергей, не буду ходить вокруг да около. – начал Курчатов. – Я предлагаю тебе остаться в нашей компании. И не просто остаться, а возглавить ее.

Сергей шумно вздохнул. Опять начинается…

— Евгений Викторович, мы это уже проходили. – грустно сказал он. – Я не хочу быть директором. К тому же, у вас уже есть директор.

— У меня уже нет директора. – улыбнулся Курчатов. – Николай сегодня работает последний день.

— Как так? Он же сколько… Неделю проработал?

— Около двух уже. Считай, что не прошел испытательный срок – наш тренинг это показал. Он паникёр, в наших условиях такой не нужен. Да, это – строго между нами. Я никому еще не объявлял.

— Ясно.

— Сереж. – с улыбкой заговорила Ольга. – Ты отказываешься от должности директора?

— Да.

— Серьезно?

— Да.

— Почему?

— Я – программист.

— И что?

— И все.

— Погоди. – снисходительно улыбнулась Ольга. – Это все звучит, конечно, красиво. Я программист, бла-бла-бла, я не такой как все, но, как мне кажется, от таких предложений не отказываются.

— Как видите, отказываются.

— Мы вроде на «ты» перешли…

— Да какая разница… Ладно, как видишь, вполне можно отказаться от должности директора.

— Ты ответственности боишься?

— Нет.

— А что тогда? Объясни старой тётке.

— На комплимент нарываешься? – улыбнулся Сергей.

— Я что, похожа на кокетку?

— Все женщины похожи на кокетку.

— Так, стоп. – вмешался Курчатов. – Я вижу, что за время тренинга вы подружились, но мы сейчас серьезный вопрос обсуждаем. Сергей, мне объясни, почему отказываешься.

— Я – программист.

Курчатов на секунду замолчал, тяжело вздохнул, как будто разговаривает с бестолковым ребенком.

— Ну, Сергей, если разобраться, то я – врач. У меня медицинское образование, и я даже пару дней отработал, пока не узнал, какая у меня будет зарплата. Но, как видишь, стал и директором, и собственником.

— Врач? – переспросил Сергей.

— Да.

— Забавно… Значит, мы с вами – почти коллеги. Хотя нет… Врач же создавать не умеет, только лечить.

— Поясни…

— Ну врач же не может создать человека? Приделать ему три руки и четыре задницы?

— Теоретически…

— Практически. Не может. А программист – может.

— Создать систему с четырьмя задницами? – улыбнулась Ольга. – Это что-то новенькое.

— Да ладно. – Сергей тоже улыбнулся. – В продуктах твоей компании задниц намного больше. Одна только всплывающая реклама на весь экран чего стоит.

— Ну, я бы порассуждала с тобой на предмет монетизации…

— Так и врач бы порассуждал на предмет необходимости четырех задниц у человека.

— Так, стоп. – повторил свою любимую фразу Курчатов. – Не хочу про задницы слушать. Сергей, мы опять в сторону уходим.

— Ок. – кивнул Сергей. – Я – программист, а не пользователь. Я не хочу быть пользователем.

— Директор, по-твоему, пользователь?

— Да, кто ж еще.

— Так, можно с этого места поподробнее? – вмешалась Ольга.

— Чего подробнее-то… Бизнес – это система. Согласны?

— Ну да, мысль очевидная и многократно обмусоленная.

— Так и есть. – согласился Сергей. – Но факт остается фактом, бизнес – это система. Интересная, сложная, нестабильная система. Любой сотрудник занимает относительно этой системы некое положение. Кто-то является частью этой системы – например, рабочий у станка. Звучит бесчеловечно, но он – винтик, часть звена, состоящего из станка и, собственно, самого рабочего. Без рабочего станок ничего не может. Без станка рабочий не особо нужен… Хотя, он может работать грузчиком.

— Или перейти на другой станок.

— Ну да.

— А директор кто? Тоже винтик?

— И да, и нет. Формально у директора в системе куча функций, то есть обязанностей. Встречи с клиентами, подписание договоров, принятие решений, проведение совещаний и так далее. С другой стороны, он волен менять некоторые параметры системы – те, которые способен понять.

— О, программистская ирония пошла. – улыбнулась Ольга.

— Это не ирония, а реальность. – серьезно ответил Сергей. – Директор, даже если захочет, не сможет внести серьезных изменений в систему. Вот представьте… Так…

Сергей задумался, подбирая метафору.

— Вот! Компьютер у всех же есть?

Ольга кивнула.

— А изменить поведение операционной системы кто может?

— Ну, любой, наверное…

— Евгений Викторович, вы можете? – обратился к Курчатову Сергей.

— В некоторых пределах. – кивнул собственник.

— Да, и в весьма узком диапазоне. Например, вы ничего не сможете сделать с ядром. В реестр даже зайти не сможете. Вам доступно немного – засрать диски (Курчатов поморщился), разрешение экрана поменять, программы устанавливать и удалять, картинку на рабочем столе изменить, громкость добавить и тому подобное.

— Это уже немало. – ответил Курчатов.

— Но и немного. Как работает система – вы не понимаете и никогда не поймете. Даже если захотите, ничего не выйдет – программисты позаботились о том, чтобы вы не смогли ничего испортить. О законах поведения системы вам остается только гадать. Ну как… Щас… Как древние люди, неандертальцы какие-нибудь, силившиеся понять законы природы.

— Ну спасибо. – улыбнулся Курчатов.

— Не обижайтесь…

— И не подумал.

— Хорошо. Теперь понятно?

— Что именно?

— Почему директор – пользователь.

— Потому что не понимает, как устроена операционная система компьютера?

— Нет, потому что не понимает законов функционирования бизнес-системы.

— Сергей, я создал этот бизнес, вообще-то…

— Ну да, вы и операционную систему сами установить можете. – кивнул Сергей. – И программы, например, и драйвера. Там же сплошной эникей.

— Не понял, причем тут программы и драйвера…

— Ну как… С чего начинался ваш бизнес?

— Нас было четверо: я, два инженера-конструктора, и снабженец.

— Вот, это – голая операционная система. Потом что произошло?

— Ну, мы начали производить продукцию… Не сами, сначала заказывали на стороне по нашим чертежам, потом стали расширять штат.

— Это, в нашей метафоре, установка новых программ. Сначала вы действовали по необходимости, верно?

— В смысле?

— Ну вот работаете вы, появились деньги и острая необходимость, например, в собственном складе. Вы арендуете склад, и нанимаете туда работника. Так?

— Так.

— Ну вот, это был доступный уровень понимания системы. Не хватает какого-то куска – добавляем. Все равно, что вы на компьютер установили почтовую программу, или текстовый редактор, когда возникла необходимость писать письма или составлять договоры.

Курчатов кивнул.

— Дальше вы продолжали расширяться. На каком-то этапе у вас появились зависимости.

— В смысле? – нахмурил брови Курчатов. – Какие зависимости?

— Вы игры ставили на компьютер?

— Ну да, раньше бывало…

— Помните, там было такое… Ставите, например, стрелялку. А она говорит – слушай, дружище, тут бы это… DirectX установить. Или какие-то странные библиотеки, вроде C++, Net Framework и т.д.

— Да, было такое. – кивнул Курчатов.

— Это и есть зависимости. Программы, которые вы сами решаете поставить, говорят вам – слушай, надо еще пару моих дружбанов сюда засадить… Ничего не напоминает?

Курчатов наморщил лоб, соображая.

— Ты про бухгалтерию? – спросил он, наконец.

— Не совсем… Бухгалтерия – это, скорее драйвер. Для общения с внешними устройствами, вроде налоговой, ПФР, Росстатом и т.д. Когда устанавливаете бухгалтерию в свою систему, кто идет прицепом?

— Кто?

— Программисты. Бухгалтерия же хочет автоматизацию, верно?

— Верно. Хотя, мне кажется, они могли бы обойтись…

— Нет, уже нет. Настоящих бухгалтеров, как и настоящих программистов, становится все меньше и меньше. Сейчас бухгалтер – это тот же пользователь, не понимающий сути своей работы.

— В смысле?

— Ну, я про принцип двойной записи.

— Не слышал…

— Они тоже. Знают, как в программе приход-расход оформить, и все. Без программы, по старинке, в амбарной книге, учет вести не смогут. Поэтому хотят автоматизацию. Кто идет прицепом к автоматизации?

— Программисты, ты уже сказал.

— Да, программисты. Хотя, программа рассчитана на то, чтобы бухгалтер мог работать самостоятельно. Но никто в этом не признается. И вы получаете в своей системе… Гостей, короче. Навроде глистов.

— Программисты – это глисты?

— Не все, но многие. Типовой программист 1С, например, сидящий на заводе – самый что ни на есть глист.

— Серьезно? – нахмурился Курчатов. – Ты же сам программист…

— Программист программисту рознь, в том числе – среди 1Сников. Есть те, кто меняет систему, автоматизирует новые контуры, разбирается в процессах, оптимизирует, подсказывает решения. А есть те, кто… присосался к бухгалтерии, точнее – к вам, в бизнес-системе, через бухгалтерию, и сидит тихонько, его не видно и не слышно, а он, как в песне… Соси-посасывай. Пользуется тем, что бухгалтеры не хотят ни во что вникать, разбираться, снижать стоимость ведения учета.

— Чего снижать?

— Стоимость ведения учета.

— Это что за термин?

— Ну как… Вот у нас ведется учет. Этот процесс стоит определенных денег. Так?

— Ну, пожалуй, да…

— Только вы понятия не имеете, сколько он стоит. Смотрите сами. Зарплата бухгалтерии, налоги на эту зарплату, зарплата главбуха и ее замов, стоимость ПО и лицензий, стоимость обновлений и поддержки, зарплата программистов, компьютеры и периферия, амортизация оборудования, вроде серверов, амортизация нематериальных активов, вроде тех же лицензий, стоимость привлеченных специалистов…

— Каких? Мы не используем аутсорсинг.

— Это вам так кажется. Это, если так можно выразиться, временные глисты. Какой-нибудь НДС экспортный посчитать, страховые взносы помочь начислить, и тому подобное – ни местные программисты, ни бухгалтеры не знают, как это делать. Вот и зовут внешних программистов. Так и формируется стоимость ведения учета.

— Сколько?

— Так… — Сергей отвел глаза в сторону, прикидывая сумму. – Миллион в месяц, если не больше.

— Мда. – улыбнулся Курчатов. – Интересная информация. Получается, твои программисты – тоже гости?

— Нет, мои – нормальные.

— Ага…

— Я серьезно. Вы же бывали на совещаниях, когда я с главбухом ругаюсь?

— Да. – улыбнулся Курчатов.

— Ругаемся мы, если разобраться, по одной причине – я не хочу, чтобы в нашей бизнес-системе завелись глисты. Типовой спор с бухгалтерией звучит так. «Программа не работает, разберитесь!». «Все работает, вы просто дуры косорылые». «Мы бухгалтеры, а не программисты!». «Вы не бухгалтеры, а операторы ввода данных». «Да что вы себе позволяете!». «Что хотим, то и позволяем. Сейчас выключим программу, будете вести учет в экселе». «Нет, мы не можем без программы!». «Какие вы нахрен тогда бухгалтеры?». «Вы будете помогать, или нет?». «Нет. Этот вопрос мы разбирали месяц назад, вашей Леночке все показали. Голову из задницы вытаскивайте, и работайте». «Да сколько это будет продолжаться!». Ну и так далее.

— Ну понятно. – кивнул Курчатов. – Еще есть примеры?

— Примеры чего?

— Ну… Гостей.

— Конечно. Вот у вас в отделе маркетинга…

— У вас? Или у нас?

— У вас, я же увольняюсь.

— Ладно…

— В отделе маркетинга у вас сидит настоящая глиста – Вениамин.

— Программист Битрикс?

— Блин… Если не хотите как-нибудь при случае опозориться, никогда не ставьте эти два слова рядом.

Ольга улыбнулась.

— Ладно… Что с ним не так?

— Типичный приживала. Купили битрикс, сделали на нем сайт – ладно, это еще можно пережить. Хотя, как и в случае с 1С, утверждалось, что система качественная, и программист не понадобится. А он, сволочь, понадобился.

— Зачем?

— Я бы знал… Там еще Вика есть.

— Какая Вика?

— Контент-менеджер называется. Новости пишет, видосы выкладывает, ну и так далее.

— Так это полезная работа…

— Да ладно. Вы прям зачитываетесь этими новостями?

— Ну, если честно…

— Если честно, то вы их не читаете. А если прочитаете, то выгоните Вику. А если сами попробуете заказать что-нибудь на нашем сайте, то и Веню следом вышвырнете, с пинками под зад.

— Хм… Как бы это проверить?

— Заходите на сайт. – Сергей кивнул в сторону компьютера.

Курчатов повернулся к компьютеру, разблокировал, открыл браузер.

— В инкогнито. – посоветовал Сергей. – А то у вас автозаполнение сработает, и отправите заказ под своей учеткой.

— Что за инкогнито?

— Ctrl+Shift+N.

— Понял. – кивнул Курчатов. – Дальше что?

— Закажите чего-нибудь.

— Так… — Курчатов тыкал мышкой, чего-то добавлял в корзину. – Готово. Укажу личный ящик почты… Так… Телефон какой вбить?

— Свой вбейте, без разницы.

— Хорошо. Так, отправить… Спасибо за заказ, в течение пяти минут с вами свяжется менеджер для уточнения деталей.

— Ну-ну…

— Заказ попадает в нашу систему?

— Нет.

— Почему?

— Потому что Вениамин. Просто электронное письмо придет, ему и Вике.

— Не понял, почему не попадет в систему?

— С нашей стороны все готово, а он все никак не сделает. Говорит, надо еще поотлаживать.

— Так мы сайт год назад сделали!

— Ну, значит, юбилей у глистов. – Сергей улыбнулся.

— Хорошо, подождем пять минут. Получается, программисты и контент-менеджеры – лишние люди в системе?

— Ну да, и не только они.

— Кто еще?

— Служба менеджмента качества. – улыбнулся Сергей.

— Погоди, а с ними что не так?

— Они пришли следом за стандартом ИСО. Там сидят две девочки, знаете их?

— Ну да… — Курчатов засмущался. – По именам не помню, но они же заняты важным делом – оптимизацией процессов, внедрением улучшений.

— Ну-ну. – улыбнулся Сергей. – Они заняты только одним делом – бумажками. Создают бумажки, копируют бумажки, согласовывают бумажки, делают бумажки на бумажки, и так далее. Причем, еще и мешают всем остальным работать.

— Это как?

— Ну как… Вот есть процесс, управление производством например. Сначала взяли типовой, из стандарта. Потом решили, что он должен соответствовать нашим реалиям. Напрягли начальника производства, тот полгода мучился, чего-то родил в итоге. Чернокнижники его еще пару месяцев помурыжили с нормоконтролем, чтобы все буквы, шрифты и отступы на месте были, потом согласовали бумажку.

— Ну, это нормальный процесс…

— Да, если один раз – нормальный. Потом они дочитали стандарт ИСО, и увидели, что в процесс регулярно должны вноситься изменения, улучшения и прочая нечисть. И снова пристали к начальнику производства – типа, давай, делай улучшения. Он на них с матами, а те непробиваемые уже, как аудиторы из налоговой – не колышет, говорят, надо, значит делай. Ну тот поныл, опять чего-то выродил. А они снова пришли. Нормоконтроль, отчеты о состоянии процессов, отчеты по улучшениям, показатели качества процессов, и так до бесконечности.

— Звучит, конечно, диковато. – нахмурился Курчатов. – Но, погоди… Мне Марина говорила, что так и должно быть. Это – бесконечный цикл улучшения процессов. Цикл Деминга, насколько я помню. Для повышения качества.

— Забавно… — улыбнулся Сергей. – Как-нибудь, при случае, спросите Марину, что такое качество. Жутко интересно, что она ответит.

— Думаешь, не ответит?

— Уверен, что не ответит. А уж что такое, например, индекс воспроизводимости, или, не дай Бог, критерий Фишера, и подавно.

— А что это?

— Базовые понятия статистических методов управления качеством. Это когда не бумажки пишут, а идут в цех и реально улучшают качество производственных процессов.

— Наши не ходят в цех?

— Можем в Перко посмотреть. – улыбнулся Сергей.

— Где?

— Ну система контроля доступа, в цех чтобы зайти – надо пикнуть пропуском. Глисты в говне ковыряться не любят… Хотя… Блин, метафора поломалась.

— Ну да. – улыбнулся Курчатов. – Ладно, я понял. В нашей системе есть лишние люди, надо об этом позаботиться. Наверняка, у тебя еще есть примеры…

— Полно. – кивнул Сергей. – Но суть не в глистах.

— Пожалуй, да. – согласился Курчатов. – Как врач, скажу тебе – почти у всех людей есть паразиты. Но живут же как-то…

— Живут, и люди, и бизнес. Потому что так принято – создавать бизнес-систему, и не понимать, как она работает, что ей мешает, почему она тормозит, откуда такие затраты, и что со всем этим можно сделать. Вы вот недавно сказали – я же создал этот бизнес. Это ключевая фраза, которую говорят не только собственники, но и все остальные.

— Поясни…

— Ну вот взять меня. Я часто обращаюсь к коллегам, и говорю – давайте улучшим вот это, или вон то! Что мне отвечают?

— Что?

— Не лезь, не мешай, работает – и ладно. Понимаете?

— Это реакция среды, совершенно нормальная. – кивнул Курчатов.

— Вот! Меня, как программиста и инженера, такая реакция жутко бесит! Нормально же? Чего лезть? Ты нас еще учить будешь? Есть Курчатов, вот он и разберется! Если он скажет, мы улучшим! А ты не лезь! Ведь все нормально! (Сергей сделал особый акцент на последнем слове).

— Поэтому ты увольняешься? – вдруг вмешалась Ольга. – Потому что не дают менять?

— Да! – ответил Сергей. – Я чувствую себя программистом, которому не дают программировать! Я хочу и могу менять бизнес-систему, улучшать связи, оптимизировать процессы, но никому это не надо, потому что у нас все нормально. (Сергей опять сделал акцент на последнем слове).

— Почему тогда отказываешься директором стать? – прищурилась Ольга. – Ведь эта должность дает прямой доступ к изменениям.

— Ни фига! – улыбнулся Сергей. – Директор – самый бесправный, нерасторопный и консервативный элемент системы. Тем более, если он – не собственник, а наемный работник. Слишком много у него показателей, за которые надо отвечать. Он буквально связан по рукам и ногам. Тем более, он ничего и не сможет менять, даже если захочет.

— Потому что не понимает бизнес-систему?

— Да. Он – просто пользователь. Возможно, даже с административными правами, но толку-то, если не знает, что с этими правами делать? Сел, подключился, и побежал, как белка в колесе.

— Погоди, Сергей. – вступил Курчатов. – Я могу менять систему. Как мне вздумается, так и поменяю.

— Ну, так может рассуждать и пользователь компьютера. Откуда тогда на каждом подъезде столько объявлений, типа настроим компьютер, удалим вирусы, и так далее?

— Бизнес – не компьютер. Это люди, в первую очередь.

— И нет никакой системы?

— Хм, хороший вопрос… — Курчатов улыбнулся. – Наверное, все-таки есть.

— А люди в этой системе где?

— Не знаю… Да, ты же сказал, что они – винтики и пользователи.

— Именно.

— Ок, что тогда есть изменение системы?

— В первую очередь – работа со связями, особенно кроссфункциональными.

— Поясни…

— В первом приближении можно считать конкретные функции закрытыми, не подлежащими изменениям звеньями. Черными ящиками. Что тогда остается?

— Связи?

— Да. Управляющие воздействия, обратная связь, регулировка сигналов. Типичный пример – связь продаж, производства и снабжения. Продавцы нашли клиента, выбили потребность, пошел сигнал – либо в снабжение, если это перепродажа, либо в производство, если это – собственная продукция.

— Ну да, тут все понятно.

— Это вам, как пользователю, кажется, что тут все понятно. А на самом деле сигнал никуда не идет.

— То есть как?

— На совещаниях часто слышите вопрос продавцов, типа «предоставьте сроки поставки продукции»?

— Да.

— Это – типичный пример поломанной связи. Информация от продавцов не доходит до снабженцев. А если и доходит, то наблюдаем поломку второй ветки – обратной, продавцы не знают, когда придет продукция. А возможно, и снабженцы не знают, если поломана третья связь – с поставщиками.

— Тут точно дело в связях? – нахмурился Курчатов. – Мне кажется, просто люди плохо работают. Про кого, кстати, речь?

— Да это не важно! – вспылил Сергей. – Евгений Викторович, я давно тут работаю, и знаю, о чем говорю. Вот сколько начальников снабжения мы поменяли за последние пять лет?

— Несколько, точно не помню…

— А я помню – семь человек. Вам это ни о чем не говорит?

— Говорит. – кивнул Курчатов. – У нас в городе кадровый голод на хороших специалистов по закупкам.

— А вот и нифига. Дело не в людях. Это с продавцами или конструкторами я бы, возможно, согласился – там важны личные качества, творческие способности, умение вести переговоры. А снабжение – очень простая, обусловленная функция.

— Это как?

— Она полностью подчинена внешнему сигналу, ничего сама не выдумывает, никакой инициативы не может и не должна проявлять. Как мясорубка. Положили в нее мясо – потребность клиентов, она должна крутануться и выдать фарш – удовлетворение этой потребности.

— Если все так просто, почему мы сменили семь начальников?

— Потому что мы, то есть вы, директоры – просто пользователи. Вы видите, что какое-то звено не дает нужного результата, и просто его меняете. Не потому, что вы дураки – просто это не ваш уровень компетенции. Вы не можете, и не хотите понять, почему снабжение периодически проваливается.

— Так погоди… Ну ладно, мы не можем, а почему сам начальник снабжения не может наладить работу? Мы далеко, а он-то – близко, он внутри, в процессе!

— В том-то и дело, что он – внутри. А проблема – не внутри, а снаружи.

— В продажах?

— Нет. Продажи – это звено. Снабжение – тоже звено. А между ними – связи. Вот они и не работают. А ключевая фишка в том, что за связи не отвечает ни тот, ни другой.

— А кто отвечает?

— А это вам загадка, может разгадаете… — улыбнулся Сергей.

— Директор?

— Нет. Директор отвечает за связи так же, как пользователь компьютера – за работу шины данных. То есть никак. Директор, как и пользователь, видит только элементы системы, и пытается ими управлять, не понимая, что проблемы – в связях. Но сделать со связями ничего не может, потому что не умеет, не видит, не придает значения. Только и может, что увольнять и надеяться, что новый сотрудник что-то изменит. И так до бесконечности.

— Ты предлагаешь никого не увольнять?

— Я предлагаю заниматься тем, что действительно важно – понять и изменить систему, а не разгонять людей веером, не тащить в себя новых глистов, и не надувать щеки по поводу того, что у нас все нормально. Хотя, я уже ничего не предлагаю… Так это я, просто вы спросили…

— А я рад, что спросил. – улыбнулся Курчатов. – Слушай, Сергей… Если я создам условия, при которых ты сможешь менять систему, ты останешься?

— Вы не сможете создать таких условий. Вы наймете нового директора, он откажется менять систему, займется ее стабилизацией, консервацией, и веерными увольнениями неугодных.

— Ты не понял. Я сам стану директором. Вернусь к непосредственному управлению, как раньше. А ты будешь моим помощником. Я буду пользоваться системой, а ты будешь ее улучшать. Будем работать в команде. Ты и я.

Сергей замолчал и призадумался. Курчатов внимательно смотрел на него, Ольга – тоже.

— Мне нравится модель, которую ты представил. – продолжил Курчатов. – Я не про глистов, хотя это тоже важно. Стратегия, которую ты обрисовал на тренинге, до сих пор не выходит у меня из головы.

— Ага, у меня тоже. – вклинилась Ольга. – И жутко интересно, как вы будете ее реализовывать на практике.

— Я дам тебе чрезвычайные полномочия. – сказал Курчатов. – Будешь моей правой рукой. Или, точнее, я буду твоей правой рукой, потому что понимаю теперь, что директор – не владелец системы, а лишь ее часть, пользователь, функция. Я хочу, чтобы ты управлял моей работой. Не оперативно, в ежедневном режиме, а на системном, стратегическом уровне. Что скажешь?

— Мне надо подумать. – тяжело вздыхая, сказал Сергей. – Если честно, я вам не верю. Пройдет день-два, настанет какой-нибудь очередной кризис, и вы забудете про изменения, вас затянет рутина, будете от меня вежливо избавляться каждый раз, когда я приду с предложениями.

— Ну… — протянул Курчатов. – Я, конечно, хотел бы тебе сказать, что обещаю держаться, но я – тоже человек. Давай так. Ты же увольняться собрался?

— Да.

— Ну вот. Уволиться ты всегда успеешь, но попробовать все-таки стоит. Как только тебе начнет казаться, что я тебя педалирую, или стану динамить с изменениями – смело об этом говори. Если я передумаю играть обозначенную роль, я не буду сопротивляться, и ты уйдешь. Чтобы ты не переживал, я тебе прямо сейчас пообещаю хорошее выходное пособие… Как насчет шести окладов?

— Шести?! – округлил глаза Сергей.

— Ну да. – кивнул собственник. – Это и твоя страховка, и моя мотивация. Погружение в рутину, отказ от изменений обойдутся мне очень дорого. Я готов рискнуть. А Ольга будет свидетелем нашего соглашения. Хотя, если ты настаиваешь, изложим его на бумаге.

— Нет-нет, я вам доверяю. – поспешил сказать Сергей. – Но мне все равно надо подумать. Хорошо?

— Хорошо. – пожал плечами Курчатов. – Кстати, так ведь и не позвонили, насчет заказа-то…

— И не позвонят. – улыбнулся Сергей. – Глисты любят тишину и спокойствие.

— Я бы с них и начал… — улыбнулся в ответ собственник. – Есть предложения?

— Да, масса.

— Рассказывай…