21-я конференция сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата, прошедшая в Париже в декабре 2015 года, была объявлена весьма успешной. Все 195 стран, присутствовавших в Париже, действительно согласились с необходимостью «ослабить общемировые выбросы загрязняющих вещества как можно скорее» и «предпринять их быстрое сокращение впоследствии». Призыв к сдерживанию повышения мировой средней температуры «существенно ниже 2°C и приложению усилия для ограничения её увеличения до 1.5°C сверх доиндустриального уровня» является, без сомнения, весьма амбициозным.
Несмотря на формальную похвалу, было и достаточно много критических замечаний. Ведущий учёный по климату Джим Хансен назвал соглашение мошенничеством. «Это всего лишь ничего не значащие слова. Нет действий, лишь обещания… Пока ископаемое топливо остаётся самым дешёвым топливом на планете, его и далее будут сжигать… Принятое решение бессмысленно без обязательства облагать налогом выбросы парниковых газов.» – таковы его слова в «Гардиан». [46] Хансен убеждён, что только значимый ценовой фактор – единственный способ достаточно быстро сократить выбросы.
Джордж Монбио резюмирует своё мнение тому же «Гардиан» иначе: «Принятое соглашение – чудо по сравнению с тем, что могло бы быть, и катастрофа по сравнению с тем, что должно было быть.» – И добавляет: «Действительный исход этого, вероятно, приведёт нас к климатической аварии такого уровня, который будет опасен для всех и смертелен для некоторых.» [47]
Слова Монбио должны быть приняты всерьёз. Действительно, было достижением, что удалось договориться не только об удержании повышения температуры «существенно ниже 2°C», но также о намерении «удержать её повышение в пределах 1.5°C». Однако, едва ли что-то было сказано о мерах по достижению этих целей. Не было достигнуто договорённости о необходимости всеобщего углеродного налога, ни о постепенном прекращении субсидирования ископаемого топлива. Более того, предвидится, что скорость, с которой выбросы будут сокращаться в последующие годы вплоть до 2030-го (критической точки во избежание накопления избыточного количества CO2 в атмосфере), в лучшем случае является скромной. Между предпринимаемыми и необходимыми действиями и планами в действительности наблюдается серьёзное расхождение.
Если страны большей частью будут придерживаться своих Парижских обязательств – так называемых предполагаемых определяемых на национальном уровне вкладов, – то существует небольшой шанс удержать среднюю мировую температуру минимум от достижения порога в 3°C сверх доиндустриального уровня уже ко второй половине века. Подобное потепление может стать катастрофическим. Климатическая система является нелинейной по своей природе и может достигнуть неблагоприятных переломных моментов уже при потеплении в 1.5°C или 2°C. Вот почему так важно начать действовать в самом ближайшем будущем.
1.5.1 Нам нужен «аварийный план»
Давайте посмотрим правде в глаза. Чтобы иметь шанс выполнить Парижские соглашения, мир должен пройти через быстрое и основательное преобразование своих систем производства и потребления. Во избежание превышения цели в 2°C углеродная мощность мировой экономики должна снижаться по крайней мере до 6.2% ежегодно. Для выполнения цели в 1.5 °C потребовалось бы снизить тот же показатель до 10% в год. Для сравнения, общемировая углеродная мощность снижалась в среднем на 0.9% между 2000 и 2013 годами!
Позитивный момент заключается в том, что многие более мелкие, но всё же ключевые участники – страны, города, компании, финансовые учреждения, общественные и гражданские организации, представители конфессий и общества – выступили в поддержку Парижского соглашения. Более 1000 городов по всему миру обязались достичь 100% использования возобновляемой энергии, и то же применимо более чем к 100 крупнейшим компаниям в мире.
Однако это колоссальный вызов, не только для открытой и рыночной экономики. Человечество и правда нуждается в «аварийном плане». Одна вещь кажется очевидной: рынок в одиночку не справится с проблемой. Предотвращение изменения климата потребует настолько широкомасштабных и быстрый действий, где какая-либо единичная технология, новая или возникающая, не может служить решением. Таким образом, вызов состоит в быстром, преобразующем развёртывании целого набора зарождающихся и устоявшихся технологий, как в сфере энергетики, так и вне её. Чтобы это произошло, правительства – не краткосрочно нацеленные рынки – должны находиться у руля.
Могут быть высказаны доводы, что общество обладает знаниями, финансовыми ресурсами и технологиями для своевременного перехода к низкоуглеродному обществу, чтобы предотвратить бедствие. Учитывая невероятно позитивную тенденцию внедрения солнечных и ветряных технологий, а в последнее время и технологий хранения энергии, более нет оправданий не предпринимать значимых действий.
Но лишь низкая технологическая стоимость не позволит достичь желаемого. Всевозможные невозвратимые издержки, связанные с тем, что электростанции, транспортные средства и производственное оборудование были спроектированы для работы на ископаемом топливе, являются действенной преградой для перемен. Должностные лица, без сомнения, будут делать всё возможное для противодействия или по крайней мере замедления необходимых преобразований. А до сих пор отсутствующий всеобщий налог на углероды и цена на нефть в районе $50 за баррель не сделают задачу проще.
Лишь некоторые готовы обсуждать эту тему. Но правда состоит в том, что в случае, если человечество не сумеет осуществить «аварийный план», требуемый для декарбонизации экономики, останется лишь две альтернативы, обе весьма сомнительные в плане своей действенности и влекущие неизвестные эффекты для экосистемы: геоинженерия и широкомасштабное внедрение «технологий отрицательных выбросов».
1.5.2 Как справиться с превышением предела
Диоксид углерода долго удерживается в атмосфере, а остаток углеродного бюджета весьма скуден. Вот почему вполне допустимо предположить, что выбросы CO2 превысят предел. Вопрос лишь: насколько?
Парижское соглашение послужило обещанием выйти к нейтральному уровню парниковых газов к 2050 году. Используемые в нём трактовки можно рассматривать как стимул к использованию «геоинженерии» — начиная с относительно безвредных, но дорогостоящих технологий улавливания и удержания углерода (включая биогенные), заканчивая дикими фантазиями об трансформации атмосферы, стратосферы или поверхности океана с намерением изменить характер глобального облучения и таким образом снизить среднюю температуру.
Внутри Римского клуба всерьёз обсуждаются мнения за применение технологий улавливания и удержания углерода, где аргумент состоит в том, что это единственный способ, у которого есть шанс остановить неуправляемое изменение климата. С другой стороны, чтобы добиться эффекта – и технические, и биогенные технологий улавливания и удержания углерода потребуют невероятных масштабов внедрения. Профессор Кевин Андерсон, приглашённый профессор Уппсальского университета и заместитель директора Тиндалльского центра, комментирует перспективы использования биогенных технологий:
Широкий масштаб допущений относительно биогенных технологий улавливания и удержания углерода, подкрепляющих Парижское соглашение, захватывает дух: десятилетия непрерывной высадки и сбора энергетических культур на территории, сопоставимой по площади с одной – тремя Индиями. В то же время авиационная индустрия намеревается заправлять свои самолёты биотопливом, судоходная промышленность всерьёз рассматривает биомассу как источник энергии для судов, а химический сектор также видит в биомассе потенциальное сырьё. И ещё нужно прокормить 9 миллиардов или около того людских ртов. Безусловно, это важное допущение требует к себе особого внимания в рамках соглашения. [48]
Добавьте к этому вопросы в плане одобрения с логистической, юридической и общественной сторон. Объёмы CO2, которые необходимо запасти, чтобы компенсировать превышение углеродного предела, – неимоверно велики, среди всех возможных траекторий, предложенных Межправительственной группой экспертов по изменению климата. К сожалению, были предприняты ограниченные попытки к критическому анализу того, возможно ли в принципе удержать такие объёмы. Без сомнения, значительные усилия должны быть сделаны для дальнейшей разработки технологий улавливания и удержания, т.к. они потребуются в качестве отступательной стратегии по устранению углеродных выбросов. Невозможно игнорировать продолжающееся использование угля во многих частях мира в обозримом будущем, как и производство стали и цемента.
1.5.3 Почему не план Маршала?
Это весьма вероятно, что отрицательные выбросы найдут применение, и поэтому биогенные технологии стоит рассматривать как вариант. И при этом всё возможное должно быть сделано, дабы ограничить масштаб их применения, поскольку большая зависимость от «технологий отрицательных выбросов» весьма опасна. Это может дать людям ложное ощущение безопасности, что общество найдёт инженерный подход к решению климатической проблемы.
Взамен договорённости о применении своего рода плана Маршала – массово инвестировать в низкоуглеродные технологии (что возможно как с технологической, так и экономической точек зрения), Парижское соглашение предполагает, что сдерживающие меры в период вплоть до 2030 года могли бы лишь обеспечить ежегодное снижение в районе 2%. Если изменение климата является серьёзной угрозой – и Парижское соглашение подтверждает это, – осмотрительность вынудила бы нас принять более серьёзные действия в ближайшем будущем и не оставлять их на потом. Без подобных действий уверенность в действенности отрицательных выбросов была бы слишком сильна.
Основная надежда на после-Парижскую повестку заключается в том, что различные участники (правительства, города, компании, финансовые рынки и гражданские общественные организации) примут вызов всерьёз и сделают всё возможное, чтобы прямо сейчас своей поддержкой помочь всем вместе в усилении смягчающих мер. Решительные действия со стороны отдельных правительств, стран или городов имеют значение. Мир отчаянно нуждается в хороших примерах, включая ваш собственный район.
1.5.4 Упустило ли уже человечество шанс достичь климатических целей?
Почти 2 года прошло с Парижской конференции. Один лишь 2016 год принёс огромное количество случаев изменения климата, вызванного человеческой деятельностью, – некоторые из них хорошие, другие плохие и часть совершенно ужасные.
Позитивный момент заключается в том, что Парижское соглашение было ратифицировано намного быстрее, чем многие полагали. Стороны климатической конвенции собрались вновь в ноябре 2016 года в Марракеше. Многие наблюдатели опасались, что некоторое число государств использует победу Трампа (что случилось в ходе конференции) как предлог к снижению своих амбиций по уменьшению выбросов. Отнюдь, большая часть государств, включая США (с президентом Обамой всё ещё у руля) и Китай, подтвердили свои обязательства из Рамочной конвенции и призвали мировое сообщество усилить свои попытки по соблюдению целей Парижского соглашения.
Более того, на встрече в Кигали, Руанда, примерно за месяц до конференции в Марракеше, в октябре 2016 года, около 200 стран заключили сделку о сокращении выбросов одного из самых сильных парниковых газов – гидрофторуглерода. Данный шаг может позволить исключить вплоть до 0.5°C от глобального потепления к концу столетия.
Пожалуй, наилучшая новость из всех – быстрое удешевление и распространение чистой энергии (в основном солнечной и ветровой) по всему миру. «Мировая энергетика достигла кульминационного момента» – гласил заголовок в «Блюмберг». [49] «Солнечная энергия впервые становится наиболее дешёвой формой электричества» – восторгалось издание (см. Главу 3.4).
Но есть и плохие новости, даже в свете отмеченного выше прогресса: глобальное потепление продолжается. 2016 год смёл предыдущий рекорд максимума температур, установленный в 2015-м, который в свою очередь превзошёл рекорд 2014-го. Джо Ромм из Climate Progress отмечает: «Подобный трёхлетний период прежде ни разу не фиксировался на протяжение 136 лет наблюдений за температурой. Это лишь последнее из лавины свидетельств 2016 года, что глобальное потепление будет либо настолько же плохим, как предсказывали климатологи на протяжении десятилетий, либо намного хуже.» [50]
Если факт регистрации таких температур не является для людей достаточным доказательством тенденции к потеплению, то несколько исследований, сделанных в 2016 году, предоставляют новые свидетельства масштабов потепления океанов. Океан содержит огромный излишек энергии, что означает: большая часть лишней энергии суши будет оставаться в ней в течение веков.
2016 год был безумным в плане погодных катаклизмов, вызванных изменением климата. Были и суровые засухи в одних частях света, и сильные новоднения в других. Наблюдался невероятный период сильной жары в Арктике, что привело к наименьшему за всё время наблюдений уровню льда в зимний период. Ураганы и тайфуны становились сильнее вследствие глобального потепления. Согласно эксперту Джеффу Мастерсу, [51] сильнейшие из зарегистрированных штормов произошли в двух регионах в 2016-м, наряду с семью штормами 5-й категории, – огромное число для одного года. Тенденция продолжилась и в 2017 году, когда случились крупные тропические штормы в Азии и Северной и Южной Америках – «Харви» и «Ирма» серьёзно опустошили Техас и Флориду.
Когда речь заходит о действительно ужасных событиях, не стоит удивляться, что избрание Трампа было наиболее важным из них. Некоторые эксперты надеялись, что Трамп со временем начнёт прислушиваться к мнению учёных и воспринимать изменение климата всерьёз. Однако его решения в поддержку угля, нефти и газа в марте 2017-го не подтвердили подобные оптимистические надежды. Худшим, разумеется, стало принятое им в начале июня решение о выходе США из Парижского соглашения.
Изменение климата – тема, где международные обязательства необходимы. Чтобы достичь такой договорённости, для подписания Рамочной конвенции миру потребовалось 23 года после Саммита Земли в 1992-м. США в период правления Обамы сыграли важную роль в достижении этого соглашения. Решение Трампа – без преувеличения трагедия для климатического договора и всех усилий, предпринятых правительствами, городами, компаниями и гражданскими общественными организациями со всего мира для предотвращения опасных изменений климата. Его поведение – одновременно высокомерно и невежественно. В то время как все прочие государства договорились поставить климат на первое место, он настоял на том, что Америка должна быть первой. Ирония заключается в том, что США без сомнения окажутся проигравшими, и с точки зрения своих позиций на мировой политической арене, упуская здесь роль лидера, и в смысле ведущего положения в производстве «зелёных» технологий. Другие страны (Китай не в последнюю очередь) вырвутся вперёд.
Как уже было отмечено, скорость сокращения выбросов в ближайшие годы должна быть намного повышена по сравнению с изначальными оценками Парижского соглашения. Иначе не будет никакой возможности достичь целей, закреплённых в Соглашении. А без активного участия со стороны США этот вызов видится просто грандиозным.
В заключение, наш взгляд на Парижского соглашение и возможности удержать повышение мировой температуры «существенно ниже 2°C» стал значительно более пессимистичным сегодня, чем годом ранее. Избрание Трампа и его действия, направленные на продление жизни экономики и обогащении владельцев энергетической отрасли, основанных на ископаемом топливе, является первым важным фактором. Другой заключается в том, что лишь немногие государства начали действовать решительно в отношение вызовов, которые поставили перед ними амбициозные цели Парижского соглашения, и пересмотрели свои «предполагаемые определяемые на национальном уровне вклады». Мир всё ещё находится на пути к потеплению на 3°C минимум.
Чтобы иметь шанс соблюсти Парижское соглашение и предотвратить угрозу изменения климата, игроки вроде Европейского Союза, Китая и Индии должны с этого момента играть более проактивную роль в принятии климатических решений. ЕС и правда лидировал в этом вопросе на протяжении последних двух десятилетий, не в последнюю очередь во время президентства Джорджа Буша младшего. Теперь мир находится в схожей, если не в худшей, ситуации.
Для Европейского Союза, вновь претендующего на лидирующую роль, поставленные им к 2030 году цели (сокращение выбросов парниковых газов на 40% по отношению к 1990 году) выглядят недостаточными. Даже Китай и Индия должны пересмотреть свои цели и выработать взамен более амбициозные. Одновременно, рассматриваемые действия должны соизмеряться с мерами по установлению таможенных пошлин, чтобы компенсировать преимущество, которое будет предоставляться производимой в США продукции по сравнению с регионами, в которых компании подвержены углеродному налогу или торговле квотами на выбросы. Мы обязательно вернёмся к этим вызовам – и в отношении Целей устойчивого развития, и в свете Парижского соглашения – в Главе 3 этой книги.
Продолжение следует...
Инициатор перевода Доклада — MagisterLudi. Если вам интересно, приглашаю присоединиться к «флэшмобу» по переводу 220-страничного доклада. Пишите в личку или на почту magisterludi2016@yandex.ru
Еще переводы доклада Римского Клуба 2018
Предисловие
Глава 1.1.1
«Различные типы кризисов и чувство беспомощности»
Глава 1.1.2:
«Финансификация»
Глава 1.1.3:
«Пустой Мир Против Полного Мира»
Глава 1.6:
«Технологические дикие карты»
Глава 1.11:
«Подрывные технологии и цифровая революция»
Глава 1.12:
«От пустого мира до полного мира»
Глава 2.6:
«Философские ошибки рыночной доктрины»
Глава 2.10:
«Быть может, нам нужна новая эпоха Просвещения»
Глава 3.1:
«Регенеративная экономика»
Глава 3.2:
«Development Alternatives»
Глава 3.3:
«Синяя экономика»
Глава 3.4:
«Децентрализованная энергия»
Глава 3.5:
«Некоторые истории успеха в сельском хозяйстве»
Глава 3.6:
«Регенеративная урбанистика: Экополис»
Глава 3.7:
«Климат: хорошие новости, но большие проблемы»
Глава 3.8:
«Экономика замкнутого цикла требует иной логики»
Глава 3.9:
«Пятикратная производительность ресурсов»
Глава 3.10:
«Налог на биты»
Глава 3.11:
«Реформы финансового сектора»
Глава 3.12:
«Реформы экономической системы»
Глава 3.13:
«Филантропия, инвестиции, краудсорс и блокчейн»
Глава 3.14:
«Не ВВП единым...»
Глава 3.15:
«Коллективное лидерство»
Глава 3.16:
«Глобальное правительство»
Глава 3.17:
«Действия на национальном уровне: Китай и Бутан»
Глава 3.18:
«Грамотность в отношении будущего»
