30-метровая рулетка марки Komelon, карандаш и жёлтый бланк – всё, что берёт с собой Халстейн Харальдсон в своих путешествиях на полуостров Снайфедльснес на западе Исландии. Но, разматывая рулетку на моих глазах у себя дома, в Мосфедльсбайре, городке неподалёку от Рейкьявика, он говорит, что это серьёзное улучшение по сравнению с отрезком размеченной верёвки, который он раньше брал с собой.
11% Исландии покрыто льдами, и быстро отступающие ледники грозят переделать ландшафт острова, поэтому Харальдсон, 74 лет, участвует добровольцем в программе по отслеживанию состояния ледников, одним из первых отмечая уход льда. Каждую осень Харальдсон, часто вместе с женой и сыном, отправляется в пешее путешествие с целью отметить изменения, происходящие с назначенным ему ледником.
Их рудиментарные инструменты очень далеки от спутников и фотографий, делаемых через равные промежутки времени, которые появляются по всему миру в последние годы, помогая отслеживать потерю льда. В последнее время уже начали поговаривать о том, чтобы распустить эту сеть людей, отслеживающих лёд вручную, которой уже почти сто лет. Но такая ручная работа служит нескольким целям сразу: ледники Исландии находятся на грани таяния, и эти мужчины и женщины – среди них фермеры, школьники, пластический хирург, и даже один судья Верховного суда – работают не только охраной ледников, но и их вестниками.
Сегодня порядка 35 добровольцев обслуживают 64 точки измерения по всей стране. Собираемые ими цифры публикуются в исландском научном журнале Jokull и передаются в Общемировую базу данных отслеживания ледников [World Glacier Monitoring Service, WGMS]. Вакансии наблюдателей за ледниками появляются редко и очень популярны, многие ледники одна и та же семья отслеживает уже несколько поколений, и эта работа передаётся от отца к сыну или к дочери, как это было и с Харальдсоном, когда путешествие становится слишком тяжёлым для стареющих дозорных.
Скорее всего, это один из самых долгих примеров участия граждан в климатологической науке в мире. Но в эпоху, когда точное отслеживание положения ледников можно проводить издалека, остаётся неясным, сколько ещё просуществует такое наследственное отслеживание. Таким вопросом задаются даже некоторые из участников этой сети.
По рассказам Харальдсона, отец семейства рос в скромном жёлтом фермерском домике на полуострове Снайфедльснес. Во взрослом возрасте он ухаживал за полями и преподавал в местной школе, а в свободное время изучал геологию региона, проходя километры по лавовым полям, лежащим в тени жемчужины этого региона: Снайфедльсйёкюдля, вулкана возрастом более 700 000 лет, верхушку которого покрывает ледник.
Это была спокойная жизнь, ничем не примечательная для проходивших мимо людей, пока в 1932 году не появился Джон Эйторссон – молодой человек, недавно вернувшийся в Исландию после изучения геологии сначала в Осло, а затем в Бергене, в Норвегии.
Эйторссон устроился на работу в Метеорологическое бюро в Рейкьявике, а в свободное время основал первую программу по отслеживанию роста и отступления исландских ледников – но поездки по стране с целью их проверки были сложными и затратными по времени. В научных целях каждый ледник необходимо было измерять в один и тот же месяц года, а путешествия шли медленно, и часто осложнялись яростными, непредсказуемыми штормами. Для успеха этого проекта ему требовались новобранцы, в идеале – фермеры, которым не надо было бы далеко ездить.
Именно так его семья унаследовала Снайфедльсйёкюдль. В то время научной срочности в отслеживании ледников не было; ледники естественным образом расширялись и сужались на небольшие значения. Но это было много десятилетий назад. Теперь мировые ледники служат предвестниками изменений климата, вызванных деятельностью человека, и обеспечивают сильное наглядное свидетельство того, как люди меняют планету.
В доме Харальдсона изображения Снайфедльсйёкюдля украшают белые стены так, как это часто бывает с фотографиями родственников. Некоторые выполнены пастелью или акварелью, иные – в более абстрактном чёрно-белом стиле. Для Харальдсона, его жены Дженни (выполнившей многие из этих рисунков) и их сына Харальдура, этот ледник считается семейным.
Харальдсон начал составлять компанию своему отцу в его пеших походах к леднику где-то в 1962. Тогда их путешествие к краю занимало от 10 до 15 км по крутой и каменистой местности. Сам ледник простирался на площади в 11 кв. км. – крохотный по меркам ледников. По прибытию они вытягивали длинный отрезок тонкой верёвки с метровыми отметками, чтобы измерить расстояние между льдом и металлическим шестом, записать его и отправить в Сообщество. Когда его отец покинул этот мир 14 лет назад, Харальдсон взял эту задачу на себя.
С 1975 по 1995 ледник продвинулся на 270 м, согласно записям Харальдсона. Для этого периода это была не редкость: в 1930-х многие ледники страны существенно отступили из-за необычно тёплой погоды, но с 1970 они снова начали своё продвижение, пока вызванные человеком изменения климата не победили их снова.
В конце концов, к его ежегодному ледниковому паломничеству присоединились его жена и сын. К тому времени была построена дорога, проходящая в метре от ледника. С 195 по 2017 его записи говорят о том, что Снайфедльсйёкюдль отступил на 354 метра – то есть, потерял 84 метра, считая от положения 1975 года.
Большая часть местных жителей расстраивается из-за исчезновения ледников, говорит Харальдсон. Все жители полуострова используют ледник как ключевую веху; в повседневных разговорах расстояния определяются по удалённости от Снайфедльсйёкюдля. Другие рассказывают о сверхъестественной притягательности ледника. Возможно, Жюль Верн испытывал что-то подобное: Снайфедльсйёкюдль служил местом действия его книги "Путешествие к центру Земли".
Когда в 1990-х ледник начал своё отступление, семья посчитала это естественным отклонением. Но с тех пор почти все отслеживаемые в Исландии ледники перешли в состояние уменьшения. Теперь, как они понимают, их ледник исчезает из-за глобального потепления. В 2016 году учёные объявили, что к концу этого века ожидают полного исчезновения Снайфедльсйёкюдля.
Большая часть данных, содержащихся в базе данных по отслеживанию ледников мира, куда входит информация по более чем 100 000 ледников со всего света, была собрана благодаря сравнениям аэрофотографий. В описании каждого ледника есть его местоположение, длина, ориентация и высота. «Все вхождения основаны на единственном наблюдении», — написано на веб-сайте базы, — на снимке ледника в определённый момент. Примерно половина всех ледников в базе измеряются путём сравнения аэрофотографий, делаемых из года в год, и карт.
В 2005-м WGMS и Национальный центр данных снегов и льдов запустили программу глобальных измерений наземного льда из космоса [Global Land Ice Measurements from Space]. Вместо того, чтобы полагаться исключительно на фотографии и личные наблюдения, описания ледников теперь можно обновлять при помощи удалённых датчиков на спутнике НАСА Терра. Преимущества такого сложного удалённого отслеживания в плане эффективности весьма велики. Но если даже аэрофотография вымирает, как динозавры, что же станет с контролёрами ледников в Исландии?
На эту тему размышляет даже внучка Йона Эйторссона, Кристиана Эйторсдотир. Ей было всего десять, когда старший Эйторссон, формально организовавший Исландское гляциологическое сообщество в 1950-м, ушёл из жизни, но она последовала его профессии и сегодня работает в Метеорологическом бюро Исландии. Её седые волосы коротко острижены острыми прядями, а брюки для хайкинга и кроссовки говорят о том, что она готова в любой момент отправиться в поля.
«У Гляциологического сообщества есть множество записанных песен и текстов, — говорит она, вспоминая, как повлияла волонтёрская работа её дедушки на её жизнь. – В одной из поговорок говорится, что мой дедушка так сильно любил ледники, что они сжимались».
При совместных путешествиях с целью изучения ледников члены сообщества и учёные обычно поют песни, написанные Сигурдуром Тораринссоном, исландским геологом, вулканологом, гляциологом – и поэтом-песенником. Они также пишут и новые – незадолго до 1970 года сообщество выпустило книгу песен о ледниках.
С 2000 года Эйторсдоттир отслеживает край большого ледника Лангйокьюдль, находящегося на юге Исландии, и в 100 раз превышающего по площади Снайфедльсйёкюдль. (Она не унаследовала свой ледник, а подала заявку, когда он освободился). Каждый сентябрь она отправляется на пятичасовую прогулку к леднику со своим мужем. «Туда течёт река, — говорит она, тщательно отслеживая её путь по карте. – Она немного плохо пахнет, это геотермальная речка. Чтобы пересечь неё, нам приходится снимать одежду или надевать болотные сапоги».
Иногда они ищут другие пути, проходя через пасущиеся стада и их пастухов. Ландшафт всё время меняется. Ледник уже отступил более, чем на 500 метров.
В отличие от Харальдссона, Эйторсдоттир использует более современные технологии. «Мы пользовались рулеткой, но теперь мы отслеживаем всё при помощи GPS, — говорит она. – Есть больше возможностей получения этих данных – но я думаю, что мы всегда будем ходить туда, по крайней мере, пока ледник не исчезнет».
Хальстейн Харальдссон, хранитель ледника Снайфедльсйёкюдль, говорит, что когда он встречается с друзьями, те сначала спрашивают, как дела у него и его семьи. А потом, говорит он, они спрашивают: «А как ледник?»
Этот вопрос был близко знаком всем волонтёрам, отслеживающим ледники Исландии, когда они собрались в 2016 году в здании естественных наук Исландского университета в Рейкьявике. Большинство из них никогда не виделись ранее, а собрались они, чтобы обсудить, как меняются ледники, и какими инструментами было бы сподручнее всего измерять движение фронта ледника – в основном, должны ли волонтёры чаще использовать переносные GPS-устройства, или же пользоваться рулетками и опорными точками.
«У нас был внутренний спор на тему того, надо ли нам продолжать этим заниматься, учитывая, что теперь всё это возможно при помощи удалённых датчиков», — говорит Бергур Эйнарссон, гидролог-гляциолог, недавно принявший у Оддура Сигурдссона бразды правления сетью. Некоторым грубая природа измерений при помощи бумаги и ручки может показаться помехой, но Эйнарссон считает, что это на самом деле преимущество. «Одна из сильных сторон этих измерений состоит в том, что они не изменялись. Их производят примерно таким же образом с 1930-х».
Это означает, что хотя учёные сегодня могут использовать удалённые измерения, получать точные изображения и координаты, история этих записей гораздо короче, и ей часто не хватает специфики наземных измерений. Более того, сложным технологическим проектам требуется финансирование, которое сводится к следующему: фотографии через одинаковые периоды и удалённые датчики совсем не такие дешёвые – или надёжные – как несколько десятков добровольцев, вооружённых рулетками.
Сила программы в прошлом году была продемонстрирована в прошлом году, когда учёные со всего мира собрались на встречу Американского геофизического союза в Вашингтоне, О.К., чтобы обсудить судьбу спутника Терра. После 18 лет на орбите у него начало заканчиваться горючее, что поставило под угрозу ведение научных записей.
Но для Эйнарссона есть ещё более глубокая причина поддерживать программу – и её наверняка поддержат Харалдссоны, Эйторсдоттир и ещё 33 добровольных контролёра ледников. «Люди ходят туда, подходят к фронту ледника, и видят изменения своими глазами, — говорит он. – А затем они возвращаются в сообщество, и служат чем-то вроде послов изменения климата, и передают эту информацию в различные ветви общества».
«Очень важно общаться с людьми на эту тему, — говорит его предшественник Сигурдссон, — и поддерживать в людях интерес к их окружению».
