Ричард Хэмминг. «Несуществующая глава»: Как мы знаем, что мы знаем (полная версия)

(Кто уже читал предыдущие части перевода этой лекции, перематывайте до таймкода 20:10)

[Хэмминг местами говорит очень неразборчиво, поэтому если есть пожелание по улучшению перевода отдельных фрагментов — пишите в личку.]

Этой лекции не было в расписании, но ее пришлось добавить, чтобы не возникало окна между занятиями. Лекция, в сущности, посвящена тому, как мы знаем то, что мы знаем, если, конечно, мы и в самом деле это знаем. Эта тема стара как мир – она обсуждается последние 4000 лет, если не дольше. В философии для ее обозначения создан специальный термин – эпистемология, или наука о знании.

Я бы хотел начать с первобытных племен далекого прошлого. Стоит отметить, что в каждом из них существовали миф о сотворении мира. По одному древнеяпонскому поверью, некто взболтал грязь, из брызг которой появились острова. Подобные мифы были и у других народов: например, израильтяне верили, что Бог шесть дней творил мир, после чего устал и закончил творение. Все эти мифы схожи – хотя сюжеты их довольно разнообразны, все они пытаются объяснить, почему существует этот мир. Я буду называть такой подход теологическим, поскольку он не предполагает объяснений, кроме как «это произошло по воле богов; они сделали то, что посчитали нужным, и так появился мир».

В районе VI века до н. э. философы античной Греции начали задавать более конкретные вопросы – из чего состоит этот мир, каковы его части, а также попытались подойти к ним скорее рационально, нежели теологически. Как известно, они выделяли стихии: землю, огонь, воду и воздух; у них было еще множество других понятий и убеждений, и медленно, но верно все это преобразовалось в наши современные представления о том, что мы знаем. Тем не менее, тема эта озадачивала людей во все времена, и даже древние греки задавались вопросом, как они знали то, что они знали.

Как вы помните из нашего обсуждения математики, древние греки верили, что геометрия, которой ограничивалась их математика, была надежным и абсолютно бесспорным знанием. Тем не менее, как показал Морис Клайн, автор книги «Математика. Утрата определённости», с которым согласятся большинство математиков, в математике не содержится никакой истины. Математика дает лишь непротиворечивость при заданном наборе правил рассуждения. Если изменить эти правила или используемые допущения, математика будет совсем другой. Не существует абсолютной истины, кроме, разве что, десяти заповедей (если вы христианин), но, увы, ничего относительно предмета нашего обсуждения. Это неприятно.

Но можно применить некоторые подходы и получить различные выводы. Декарт, рассмотрев предположения многих предшествующих ему философов, сделал шаг назад и задал вопрос: «В сколь малом я могу быть уверен?»; в качестве ответа он выбрал утверждение «Я мыслю, следовательно, существую». Из этого утверждения он попытался вывести философию и получить кучу знаний. Эта философия не была в должной степени обоснована, поэтому знаний мы так и не получили. Кант утверждал, что все рождаются с твердым знанием Евклидовой геометрии, и множества других вещей, что означает, что существует прирожденное знание, которое дается, если угодно, Богом. К сожалению, как раз в тот момент, когда Кант описывал свои мысли, математики создавали неевклидовы геометрии, которые были столь же непротиворечивы, как и их прототип. Получается, Кант бросал слова на ветер, так же как почти каждый, кто пытался рассуждать о том, как он знает то, что он знает.

Это важная тема, поскольку к науке всегда обращаются за обоснованиями: часто можно услышать, что наука показала то-то, доказала, что будет вот так; мы знаем то, мы знаем сё – а мы знаем? Вы уверены? Я собираюсь рассмотреть эти вопросы более подробно. Давайте вспомним правило из биологии: онтогенез повторяет филогенез. Оно означает, что развитие индивида, от оплодотворенной яйцеклетки до студента, схематически повторяет весь предшествующий процесс эволюции. Таким образом, ученые утверждают, что в процессе развития эмбриона жаберные щели появляются и снова исчезают, и потому они предполагают, что наши далекие предки были рыбами.

Звучит неплохо, если не думать об этом слишком серьезно. Это дает неплохое понимание того, как происходит эволюция, если в это верить. Но я зайду еще немного дальше и спрошу: как дети учатся? Как они получают знание? Возможно, они рождаются с предопределенным знанием, но это звучит немного неубедительно. Честно говоря, крайне неубедительно.

Итак, что делают дети? У них есть определенные инстинкты, подчиняясь которым, дети начинают издавать звуки. Они издают все эти звуки, которые мы часто называем лепетом, и этот лепет, по-видимому, не зависит от места рождения ребенка – в Китае, России, Англии или Америке лопотать дети будут, в основном, одинаково. Тем не менее, в зависимости от страны лепет будет развиваться по-разному. Например, когда российский ребенок произнесет слово «мама» пару раз, он получит положительный ответ и потому будет повторять эти звуки. Опытным путем он обнаруживает, какие звуки помогают достичь желаемого, а какие нет, и так изучает множество вещей.

Напомню то, что я говорил уже несколько раз – в словаре нет первого слова; каждое слово определено через другие, а значит, словарь является кольцевым. Точно так же, когда ребенок пытается построить согласованную последовательность вещей, он испытывает затруднения, сталкиваясь с непоследовательностями, которые должен разрешить, поскольку нет первой вещи, которую ребенок мог бы изучить, а «мама» работает не всегда. Возникает путаница, например, такая, как я сейчас покажу. Перед вами известная американская шутка:

слова популярной песни (gladly the cross I’d bear, с радостью нести свой крест)
и то, как ее слышат дети (gladly the cross-eyed bear, с радостью косоглазый медведь)

(На русском: скрипка-лиса/скрип колеса, я дрочистый изумруд/ядра — чистый изумруд, если хочешь бычьи сливы/если хочешь быть счастливым, стоша говнозад/сто шагов назад.)

Я тоже испытывал такие затруднения, не в этом конкретном случае, но в моей жизни есть несколько случаев, которые я мог бы припомнить, когда я думал, что читаю и говорю, наверное, правильно, но окружающие, в особенности мои родители, понимали что-то совсем другое.

Здесь можно наблюдать серьезные ошибки, а также посмотреть, как они происходят. Ребенок сталкивается с необходимостью делать предположения о том, что означают слова языка и постепенно выучивает правильные варианты. Тем не менее, исправление таких ошибок может занять долгое время. Нельзя быть уверенным, что они полностью исправлены даже сейчас.

Можно зайти очень далеко без понимания того, что ты делаешь. Я уже рассказывал про своего друга, доктора математических наук из Гарвардского университета. Когда он заканчивал Гарвард, он сказал, что может посчитать производную по определению, но он не понимает этого по-настоящему, он просто знает, как это выполнить. Это справедливо для множества вещей, которые мы делаем. Для езды на велосипеде, скейтборде, плавания, и еще многих вещей нам не обязательно знать, как выполнять их. Похоже, знание – нечто большее, чем можно выразить словами. Я не решусь утверждать, что вы не умеете ездить на велосипеде, даже если вы не сможете сказать мне, как это делается, но проезжаете передо мной на одном колесе. Таким образом, знание бывает очень разным.

Давайте подведем небольшой итог тому, что я говорил. Есть люди, которые верят, что мы имеем врожденное знание; если рассмотреть ситуацию в целом, возможно, вы согласитесь с этим, учитывая, например, что у детей есть врожденная тенденция к произнесению звуков. Если ребенок родился в Китае, он научится произносить множество звуков, чтобы достичь желаемого. Если он родился в России, он также будет произносить множество звуков. Если он родился в Америке, он все еще будет произносить множество звуков. Сам язык здесь не столь важен.

С другой стороны, ребенок имеет врожденную способность выучить любой язык, так же, как и любой другой. Он запоминает последовательности звуков и разбирается, что они означают. Ему приходится самому вкладывать смысл в эти звуки, поскольку нет первой части, которую он мог бы запомнить. Покажите ребенку лошадь и спросите его: «Слово «лошадь» является именем лошади? Или это значит, что она четвероногая? Может быть, это ее цвет?» Если вы пытаетесь рассказать ребенку, что такое лошадь, показав ее, ребенок не сможет ответить на этот вопрос, но это то, что вы имеете в виду. Ребенок не будет знать, к какой категории отнести это слово. Или, например, возьмем глагол «бежать». Его можно употребить, когда вы совершаете ускоренное передвижение, но вы также можете сказать, что после стирки на рубашке побежали цвета, или пожаловаться на спешащие часы.

Ребенок испытывает большие трудности, но, рано или поздно, он исправляет свои ошибки, признавая, что понимал что-то неверно. С годами дети становятся все менее способными на это, а когда они становятся достаточно взрослыми, они уже не могут меняться. Очевидно, люди могут заблуждаться. Вспомните, например, тех, кто верит, что он Наполеон. Неважно, сколько вы представите такому человеку доказательств того, что это не так – он продолжит в это верить. Знаете, есть много людей с твердыми убеждениями, которых вы не разделяете. Так как вы можете полагать, что их убеждения безумны, говорить, что существует безошибочный способ открытия новых знаний, не совсем верно. Вы скажете на это: «Но наука очень аккуратна!» Давайте посмотрим на научный метод и проверим, так ли это.

За перевод спасибо Сергею Климову.

10-43: Кто-то говорит: «Учёный знает науку, как рыба знает гидродинамику». Тут нет никакого определения Науки. Я открыл для себя (я думаю, что говорил вам об этом ранее), где-то в старшей школе разные учителя говорили мне о различных предметах, и я мог видеть, что разные учителя говорили об одних и тех же предметах по-разному. Более того, в то же время я смотрел на то, что мы делали, и это снова было что-то другое.

Теперь, вы, наверное, сказали: «мы делаем эксперименты, вы смотрите на данные и формируете теории». Это, скорее всего, чепуха. Прежде чем вы сможете собрать нужные данные у вас должна быть теория. Вы не можете просто собрать случайный набор данных: цвета в этой комнате, вид следующей увиденной птицы и т.д., ожидая, что они несут в себе какой-то смысл. Вы должны иметь какую-то теорию, прежде чем собирать данные. Более того, вы не можете интерпретировать результаты экспериментов, которые вы можете сделать, если у вас нет теории. Эксперименты – это теория, прошедшая весь путь от начала до конца. У вас имеются предвзятые представления и вы должны интерпретировать события с учётом этого.

Вы приобретаете огромное количество предвзятых представлений из космогонии. Примитивные племена рассказывают различные истории около костра, и дети слышат их, и учатся нравам и обычаям (Этосу). Если вы находитесь в большой организации, вы учитесь правилам поведения, в значительной степени, глядя на поведение других людей. Становясь старше, вы не всегда можете остановиться. Я склонен думать, что когда я смотрю на дам моего возраста, я могу видеть отблеск того, какие платья были в моде в те дни, когда эти дамы учились в колледже. Я, может быть, обманываю себя, но я склонен так думать. Вы все видели старых Хиппи, которые до сих пор одеваются и ведут себя так, как было принято вести себя в то время, когда формировалась их личность. Это удивительно, как много вы приобретаете таким образом, и даже не подозреваете об этом, и как тяжело старым леди расслабиться и оставить свои привычки, признав, что они давно уже не являются общепризнанным поведением.

Знание – это очень опасная вещь. Оно приходит со всеми услышанными вами ранее предрассудками. Например, у вас есть предубеждение что А предшествует Б и А это причина Б. Хорошо. День неизменно следует за ночью. Является ли ночь причиной дня? Или день причиной ночи? Нет. И другой пример, который мне очень нравится. Уровень реки Пото’мак очень хорошо коррелирует с количеством телефонных звонков. Телефонные звонки вызывают рост уровня реки, поэтому мы расстраиваемся. Телефонные звонки не вызывают рост уровня реки. Идёт дождь и по этой причине люди чаще звонят в службу такси и по другим сопутствующим причинам, например, сообщают близким, что из-за дождя им придётся задержаться или что-нибудь вроде этого, и дождь вызывает подъём уровня реки.

Идея о том, что вы можете назвать причину и следствие из-за того, что одно предшествует другому, может быть ошибочной. Это требует некоторой осторожности в анализе и вашем мышлении и может повести вас неверным путём.

В доисторический период люди, по-видимому, одушевили деревья, реки и камни, всё потому что они не могли объяснить происходившие события. Но Духи, видите ли, имеют свободную волю, и таким образом было объяснено происходящее. Но со временем мы пытались ограничивать духов. Если вы делали положенные воздушные пассы руками, тогда духи делали то-то и то-то. Если вы произносили правильные заклинания, дух дерева будет делать то-то и то-то и всё повторится. Или, если вы посадили растения в полнолуние, урожай будет лучше или что-то в этом роде.

Возможно, эти представления до пор сих висят грузом на наших религиях. У нас их довольно много. Мы поступаем правильно по отношению к богам или боги даруют нам блага, которые мы просим, при условии, конечно, что мы поступаем правильно по отношению к нашим близким. Таким образом, множество древних богов стали Единым Богом, несмотря на то, что есть Христианский Бог, Аллах, единый Будда, хотя сейчас у них есть череда Будд. Большая или меньшая часть слилась в единого Бога, но у нас всё ещё довольно много чёрной магии вокруг. Мы имеем много черной магии в форме слов. К примеру, у вас есть сын по имени Чарльз. Вы знаете, что если вы остановитесь и подумаете, что Чарльз это не сам ребёнок. Чарльз – это имя ребёнка, но это не одно и то же. Тем не менее, очень часто чёрная магия связана с использованием имени. Я записываю чьё-то имя и сжигаю это или делаю что-то ещё, и это каким-то образом должно повлиять на человека.

Или у нас есть симпатическая магия, когда что-то одно выглядит похожим на другое, и, если я возьму это и съем, то произойдут определённые события. Значительная часть лекарств в ранние дни были именно гомеопатией. Если что-то выглядит похожим на другое, это будет вести себя иначе. Ну, вы знаете, что это не очень-то хорошо работает.

Я упомянул Канта, написавшего целую книгу «Критика Чистого Разума», которую он предпринял в большом, толстом томе на трудном для восприятия языке, о том, откуда мы знаем, что знаем и что мы оставляем данный предмет без внимания. Я не думаю, что это очень популярная теория о том, как вы можете быть уверены в чём-то. Я приведу пример диалога, который я использовал несколько раз, когда кто-нибудь говорил, что он уверен в чём-либо:

— Я вижу, что вы абсолютно уверены?
— Никаких сомнений.
— Никаких сомнений, хорошо. Мы можем записать на бумагу, что если вы ошибаетесь, вы, во-первых, отдадите все ваши деньги и, во-вторых, вы совершите самоубийство.

Неожиданно, они не хотят делать это. Я говорю: но вы же были уверены! Они начинают болтать ерунду и, я думаю, вы можете видеть почему. Если я спрашиваю о чём-то, в чем вы были абсолютно уверены, тогда вы говорите: «Хорошо, хорошо, возможно я уверен не на 100%».
Вам знакомы некоторое число религиозных сект, которые думают, что конец близок. Они продают всё своё имущество и отправляются в горы, и мир продолжает существовать, они возвращаются и начинают всё сначала. Это случалось много раз и несколько раз на моём веку. Различные группы, которые делали это, были уверены, что миру приходит конец и этого не происходило. Я стараюсь убедить вас, что абсолютного знания не существует.

Давайте взглянем внимательнее на то, чем занимается наука. Я сказал вам, что, на самом деле, прежде чем начать измерения нужно сформулировать теорию. Давайте посмотрим, как это работает. Производятся некоторые эксперименты и получаются некоторые результаты. Наука пытается сформулировать теорию, обычно в виде формулы, которая охватывает эти случаи. Но ни один из последних результатов не может гарантировать следующий.

В математике есть так называемая математическая индукция, которая, если вы делаете множество допущений, позволяет доказать, что определённое событие будет происходить всегда. Но сначала необходимо принять множество различных логических и прочих допущений. Да, математики могут в этой крайне искусственной ситуации доказать правильность для всех натуральных чисел, но вы не можете ожидать что физик также сможет доказать, что это будет всегда случаться. Неважно сколько раз вы роняете мяч, нет гарантии, что следующий физический объект, который вы уроните, вы знаете лучше предыдущего. Если я удерживаю воздушный шарик, и отпущу его, он полетит вверх. Но у вас сразу же возникнет алиби: «О, но всё падает, кроме этого. И вы должны сделать исключение для этого предмета.

В науке полным-полно подобных примеров. И это проблема, границы которой нелегко определить.

Теперь, когда мы попытались и проэкзаменовали, что вы знаете, мы застываем перед необходимостью использовать слова для описания. И эти слова могут иметь значения отличные от тех, которыми вы их наделяете. Разные люди могут использовать одни и те же слова в разных значениях. Один из способов избавления от подобного недопонимания, когда у вас в лаборатории есть два человека, спорящих о каком-либо предмете. Недопонимание останавливает их и заставляет в большей или меньшей степени прояснить, что они имеют ввиду, говоря о различных вещах. Нередко вы можете обнаружить, что они подразумевают не одно и то же.

Они спорят о разных интерпретациях. Затем аргументы сдвигаются к тому, что это значит. После прояснения значений слов, вы намного лучше понимаете друг друга, и можете поспорить о смысле, — да, эксперимент говорит одно, если вы понимаете это таким образом, или эксперимент говорит другое, если вы понимаете это другим образом.

Но вы поняли тогда лишь два слова. Слова служат нам очень плохую службу.

За перевод спасибо Artem Nikitin


20:10… Наши языки, насколько я знаю, все, как правило, подчеркивают «да» и «нет», «черное» и «белое», «истина» и «ложь». Но есть еще и золотая середина. Некоторые люди высокого роста, некоторые низкого, а некоторые среднего роста между высоким и низким, т.е. для некоторых могут быть высокими, и наоборот. Они средние. Наши языки настолько неудобны, что мы склонны спорить о значениях слов. Это приводит к проблеме мышления.
Были философы, которые утверждали, что вы думаете только понятиями слов. Поэтому, есть толковые словари, знакомые нам с детства, с разнообразными значениями одних и тех же слов. И я подозреваю, что у всех был такой опыт, что при освоении новых знаний, вы не могли что-либо выразить словами (не могли найти подходящие слова для выражения). Мы на самом деле не думаем словами, мы лишь пытаемся делать, и в действительности происходит то, что происходит.

Допустим, вы были в отпуске. Вы приезжаете домой и рассказываете об этом кому-либо. Постепенно отпуск, который вы провели, становится тем, о чем вы говорите кому-то. Слова, как правило, заменяют собой событие и замирают.
Как то раз, во время отдыха, я поговорил с двумя людьми, которым назвал свое имя и адрес, и мы с женами ходили по магазинам, затем мы пошли домой, а потом, не обсуждая ни с кем, я записал, как мог о произошедших событиях за сегодня. Я писал все что думал, и посмотрел на слова, которые стали событием. Я старался изо всех сил, чтобы событие приняло слова. Потому что я хорошо знаю тот миг, когда вы хотите что-то сказать, но не находите нужных слов. Кажется, что все происходит так, как я сказал, что ваш отпуск становится именно таким, какими словами описали. Гораздо в большей мере, чем вы могли быть уверены. Иногда вам следует поболтать о самом разговоре.

Еще одна вещь, которая вышла в сборнике по квантовой механике, заключается в том, что даже если у меня есть куча научных данных, они могут иметь совершенно разные объяснения. Существует три или четыре разных теорий квантовой механики, которые более или менее объясняют один и тот же феномен. Точно так же, как неевклидова геометрия и евклидова геометрия изучают одно и то же, но используются по-разному. Не существует способа получить уникальную теорию из набора данных. И поскольку данные конечны, постольку вы застряли с ними. Вы не будете иметь эту уникальную теорию. Никогда. Если для всех 1+1=2, то это же выражение в коде Хэмминга (наиболее известный из первых самоконтролирующихся и самокорректирующихся кодов) будет 1+1=0. Нет определенного знания, которое было бы тогда, когда вы хотели бы иметь.

Давайте поговорим о Галилее (итальянский физик, механик, астроном XVII века), с которого началась квантовая механика. Он предположил, что падающие тела падают одинаково, независимо от постоянной ускорения, постоянной трения и влияния воздуха. Что в идеале, в вакууме все падает с одинаковой скоростью. А что, если одно тело коснется другого при падении. Они будут падать с одинаковой скоростью, потому что стали едины? Если касание не считается, то что если тела будут привязаны струной? Два тела, связанные струной, будут падать как одна масса или продолжать падать как две разные массы? А если тела связать не струной, а веревкой? А если их приклеит друг к другу? Когда два тела могут считаться как одно тело? И с какой скоростью этому телу падать? Чем больше мы думаем над этим, тем больше очевидно «глупых» вопросов рождаем. Галилей говорил: «Все тела будут падать с одинаковой скоростью, в противном случае, я задам «глупый» вопрос, как эти тела узнают, насколько они тяжелы?» До него считалось, что тяжелые тела падают быстрее, он же утверждал, что скорость падения не зависит от массы и материала. Позже экспериментально убедимся, что он был прав, но не знаем почему. Этот закон Галилея, в реальности можно назвать не физическим законом, а скорее, вербально-логическим. Который, основан на факте того, что вы не хотите задаваться вопросом: «Когда два тела являются одним?» Не имеет значения, сколько будут весить тела, если их можно считать одним единым телом. Следовательно, они будут падать с одинаковой скоростью.

Если вы прочтете классические труды по относительности, вы найдете там что очень много уделено богословию и мало тому, что принято называть действующей наукой. К сожалению, это так. Наука очень странная штука, нечего и говорить!

Как я говорил, в лекциях про цифровые фильтры, мы всегда видим вещи через «окно». Окно, это не только материальное понятие, но и интеллектуальное, через которое мы «видим» определенные значения. Мы ограничены воспринимать лишь определенные идеи, и поэтому мы в тупике. Тем не менее, мы хорошо понимаем, как это может быть. Что же, я предполагаю, что процесс верования в то, на что наука способна, во многом схож с тем, как ребенок учиться языку. Ребенок делает догадки в услышанном, но позже делает исправления и получает другие выводы (надпись на доске: «Gladly the cross I’d bear/Gladly, cross eyed bear. Игра слов: типа «Рад нести свой крест/С удовольствием, медвежонок»). Мы пробуем некоторые эксперименты, и когда они не работают, мы делаем другую интерпретацию того, что мы видим. Точно так же, как ребенок разбирается в разумной жизни и изучаемом языке. Также и экспериментаторы, выдающиеся в теориях и физике, придерживались некоторой точки зрения, которая объясняет что-то, но не гарантируется быть верным. Я выдвигаю вам очень очевидный факт, все предыдущие теории, которые у нас были в науке, оказались ошибочными. Мы заменили их нынешними теориями. Разумно думать, что мы сейчас приходим к тому, чтобы пересмотреть всю науку. Трудно предположить, что почти все теории, которые у нас сейчас есть, в некотором смысле окажутся ложными. В том смысле, что классическая механика оказалась ложной, по сравнению с квантовой механикой, но на среднем уровне, который мы тестировали, все еще была, вероятно, лучшим инструментом, который у нас есть. Но наш философский взгляд на вещи совершенно иной. Таким образом, мы делаем странный прогресс. Но есть еще одна вещь, о которой не думают, это логика, потому что вам не дают много логики.

Я думаю, что говорил вам, что среднестатистический математик, рано получивший докторскую диссертацию, вскоре обнаруживает, что ему нужно доработать доказательства своей диссертации. Например, так было с Гауссом и его доказательством для корня многочлена. А Гаусс был великим математиком. Мы повышаем стандарт строгости к доказательствам. У нас меняется отношение к строгости. Мы начинаем осознавать, что логика не является безопасной вещью, как мы думали. В нем столько же подводных камней, сколько и во всем остальном. Законы логики – это то, как вы склонны думать так, как вам нравится: «да» или «нет», «либо-то» и «либо это». Мы не на каменных скрижалях, которые Моисей спустил с горы Синай. Мы это предположения, которые работают довольно хорошо много раз, но не всегда. И в квантовой механике, вы не можете с уверенностью сказать, что частицы — это частицы, или частицы — это волны. Одновременно, это и то и другое, или ни то и ни второе?

Нам пришлось бы резко отступить от того, к чему мы стремимся, но все же продолжать то, что должны. В настоящее время науке следует верить этому, а не подтвержденным теориям. Но такого рода обходные пути довольно продолжительны и утомительны. И люди, которые разбираются в вопросе, довольно хорошо понимают, что мы этого не делаем и никогда не будем, но мы можем, как ребенок, становиться все лучше и лучше. Со временем устраняя все больше противоречий. Но будет ли этот ребенок прекрасно понимать все, что услышит, и не будет иметь путаницы из-за этого? Нет. Учитывая сколько предположений можно интерпретировать очень по-разному, это и неудивительно.

Теперь мы живем в эпоху, когда наука номинально доминирует, но на самом деле это не так. Большинство газет и журналов, а именно журнал «Vogue» (женский журнал о моде) каждый месяц публикует астрологические прогнозы по знакам Зодиака. Я думаю, что почти все ученые отвергают астрологию, хотя при этом, мы все знаем, как Луна влияет на Землю, вызывая приливы и отливы.

30:20
При этом мы сомневаемся, будет ли новорожденный правшой или левшой, в зависимости от расположения на небосклоне звезды, которая находится в 25 световых лет от нас. Хотя мы много раз наблюдали, чтобы люди, рожденные под одной звездой, вырастают разными и имеют разные судьбы. Так что, влияют ли звезды на людей, мы не знаем.

Мы имеем общество, которое в значительной степени зависит от науки и инженерии. А возможно, слишком много зависело, когда Кеннеди (35-й президент США) объявил, что в течении десяти лет мы будем на Луне. Было много отличных стратегий, чтобы принять хотя бы одну. Можно было пожертвовать деньги в церковь и помолиться. Или же, потратить деньги на экстрасенсов. Люди могли придумать свой путь на Луну различными другими методами, например, пирамидология (псевдонаука). Типа, давайте построим пирамиды, чтобы использовать их энергию и достичь цели. Но нет. Мы зависим от старой доброй инженерии. Мы не знали, что знание, которое мы думали, что знаем, мы лишь думали, что знаем. Но черт побери, мы добрались до Луны и вернулись обратно. Мы зависим от успеха в гораздо большей степени, чем от науки как таковой. Но это все неважно. У нас есть более значимые вещи, чем инженерия. Это благосостояние человечества.

А сегодня у нас есть множество тем для обсуждения, типа НЛО и тому подобное. Я не утверждаю, что ЦРУ подстроило убийство Кеннеди, или что правительство взорвало бомбу в Оклахоме, чтобы вызвать панику. Но люди всегда держатся за свои убеждения даже перед фактом доказательств. Мы это видим сплошь и рядом. Теперь, выбрать кого считать мошенником, а кого нет, не так-то легко.

У меня есть несколько книг на тему разделения подлинной науки от лженауки. Мы пережили несколько современных псевдонаучных теорий. Мы пережили феномен «поливоды» (гипотетическая полимеризованная форма воды, которая может образоваться за счёт поверхностных явлений и обладать уникальными физическими свойствами). Мы пережили холодный ядерный синтез (предполагаемая возможность осуществления ядерной реакции синтеза в химических системах без значительного нагрева рабочего вещества). Делаются громкие заявления в науке, и лишь малая часть этого, истинно. Можно привести пример с искусственным интеллектом. Вы постоянно слышите о том, что будут делать машины с искусственным интеллектом, но результата вы не видите. Но никто не может гарантировать, что это не случится завтра. Поскольку я утверждал, что никто не может доказать что-либо в науке, я должен признаться, что не могу ничего доказать сам. Я не могу даже доказать то, что я не могу доказать что-либо. Замкнутый круг, не правда ли.

Есть очень большие ограничения, которые мы считаем неудобными, чтобы верить чему-либо, но нам нужно смириться с этим. В частности, с тем что я уже несколько раз повторял вам, и которые иллюстрировал на примере быстрого преобразования Фурье (алгоритм компьютерного вычисления дискретного преобразования Фурье, который широко используется для обработки сигналов и анализа данных). Простите за нескромность, но именно я, первым выдвинул идеи по существу. Я пришел к выводу что, «Бабочку» (элементарный шаг в алгоритме быстрого преобразования Фурье) будет непрактично реализовать с тем оборудованием, которое у меня было (программируемые калькуляторы). Позднее, я вспомнил что технологии изменились, и есть специальные компьютеры, с которыми могу завершить реализацию алгоритма. Наши возможности и знания постоянно меняются. То, что не можем сегодня, сможем завтра, но в то же время, если посмотреть хорошенько, то «завтра» не существует. Двоякая ситуация.

Вернемся к науке. Около трехсот лет, начиная с 1700 года по наше время, наука начала доминировать и развиваться по многих областям. Сегодня основой науки является то, что называется редукционизмом (методологический принцип, согласно которому сложные явления могут быть полностью объяснены с помощью законов, свойственных явлениям более простым). Я могу разделить тело на части, проанализировать части и сделать вывод о целом. Ранее я упоминал, что большинство религиозных людей говорили: «Вы не можете разделить Бога на части, изучать его части и понять Бога». А сторонники гештальтпсихологии говорили: «Вы должны смотреть на целое, как на целое. Вы не можете разделить целое на части, не разрушив его при этом. Целое это нечто большее, чем сумма его частей».

Если в одной отрасли науки применим один закон, то этот же закон может не работать в подразделении этой же отрасли. Трехколесная техника не применима во многих областях.

Следовательно, мы должны рассмотреть вопрос: «Можно ли считать всю науку в значительной мере исчерпывающей, полагаясь на результаты, полученные из основных областей?».

Древние греки задумывались над такими идеями как, Истина, Красота и Справедливость. Добавила ли наука к этим идеям что-либо за все это время? Нет. Сейчас у нас не больше знаний по этим понятиям, чем было у древних греков.

Царь Вавилона Хаммурапи (правил приблизительно в 1793—1750 годах до н. э.) оставил после себя Кодекс законов, которые содержали такой закон, к примеру, «Око за око, зуб за зуб». Это было попыткой облечь Справедливость в слова. Если сравнивать с тем, что происходит в настоящее время в Лос-Анджелесе (имеются ввиду, массовые беспорядки на почве расовой неприязни 1992 года), то это не справедливость, а законность. Мы неспособны облечь Справедливость в слова, а попытка сделать это дает лишь законность. Мы неспособны облечь в слова и Истину тоже. Я стараюсь это сделать изо всех сил на этих лекциях, но в действительности я не могу этого. То же самое и с Красотой. Джон Китс (поэт младшего поколения английских романтиков) говорил: «Красота — это истина, а истина — это красота, и это все, что вы можете знать, и то, что вы должны знать». Поэт идентифицировал Истину и Красоту, как одно и то же. С научной точки зрения, такое определение неудовлетворительно. Но и наука не дает четкого ответа.

Я хочу подытожить лекцию, прежде чем мы разойдемся. Наука не просто производит определенные знания, которые мы бы хотели. Наша основная проблема заключается в том, что мы хотели бы иметь определенные истины, поэтому мы предполагаем, что они у нас есть. Принятие желаемого за действительное – это огромное проклятие человека. Я наблюдал подобное, когда работал в Bell Labs. Теория выглядит правдоподобной, исследования дают несколько подтверждений, но дальнейшие исследования не дают никаких новых подтверждений этому. Ученые начинают думать, что могут обойтись без новых доказательств теории. И им начинают верить. И по сути, они просто говорят все больше и больше, и желательность заставляет их уверовать изо всех сил в то, что это правда так, как они говорят. Эта черта характера всех людей. Вы отдаетесь желанию верить. Так как вы хотите верить, что получите правду, то в конце концов постоянно ее получаете.

Наука на самом деле мало что может сказать о вещах, которые вас заботят. Это касается не только про Правду, Красоту и Справедливость, но и обо всех других вещах. Наука способна на немногое. Буквально вчера я читал, что одни генетики получили некоторые результаты по своим исследованиям, как в то же время, другие генетики получили результаты, опровергающие результаты первых.

Теперь, несколько слов об этом курсе. Последняя лекция называется «Вы и ваши исследования», но было бы лучше назвать ее просто «Вы и ваша жизнь». Я хочу прочитать лекцию «Вы и ваши исследования» потому, что я потратил многие годы на изучение этой темы. И в некотором смысле, эта лекция будет итогом всего курса. Это попытка изложить в лучшем виде то, что вы должны делать в дальнейшем. К этим выводам я пришел самостоятельно, мне никто не говорил о них. И в конце, после того как я расскажу вам все, что и как надо делать, вы будете в состоянии сделать больше и лучше, чем сделал я. До свидания!

За перевод спасибо Тилек Самиев.

Кто хочет помочь с переводом, версткой и изданием книги — пишите в личку или на почту magisterludi2016@yandex.ru

Кстати, мы еще запустили перевод еще одной крутейшей книги — «The Dream Machine: История компьютерной революции»)