Comments 2
Загвоздка в том, что типичную сейсмическую картину очень тяжело алгоритмизировать. Пока нет достаточного количества размеченных образцов, чтобы все сделать автоматом и быть уверенным в результате.
Самого главного не сказали — проблема использовать машинное обучение для данных сейсморазведки начинается с того, что данные сейсморазведки это не геологические данные. Например, в них в принципе нет информации о глубине, а есть временная координата сейсмосигнала — то есть геолог смотрит на некоторую априори известные геологическую информацию и говорит, что одна миллисекунда глубины сейсмопрофиля примерно соответствует одному метру глубины… что является лишь грубым приближением, так как связь времени и глубины сильно нелинейная. Далее, предобработка сейсмических данных выполняется по-разному разными их поставщиками и на разных территориях — в итоге сравнивать сейсмические картинки между собой становится сложно и, порой, невозможно даже вручную.
Помимо топлива у нас есть масса производств, где применяются продукты переработки нефти. Та же химическая промышленность, фарма. И каких-то альтернатив в ближайшее время мы там не найдем.
Альтернатива давно найдена и активно используется — природный газ. Пока что попутный газ в диких масштабах сжигают по всему миру, что уже намекает, что его скорее избыток, чем недостаток. И только уже известных газовых месторождений хватит ну очень надолго.
Плюс нефть — это все-таки невозобновляемый источник. Больше ее не становится.
Ну это уж совсем за гранью… Процессы образования нефти (и не только нефти, разумеется) продолжаются непрерывно — в геологических масштабах времени. Также известна цикличность нефтяных месторождений с периодом в десятки лет — да в том же Баку, упоминаемом в статье, уже несколько раз как выкачали всю нефть из первых открытых месторождений, а она там появляется снова и снова. Сколько нефти в тех глубоких пластах, откуда она поступает, мы можем только предполагать. А есть и годовая цикличность — уровень грунтовых вод влияет на давление в нефтяном пласте и продуктивность скважины может заметно варьироваться в течении года. Вдобавок, почти каждый год в мире открывают новые огромные месторождения, так что и разведанных запасов нефти становится больше.
Так что восстановление цены — это вопрос времени.
Вопрос цены совершенно не технический и из содержания статьи вообще никаких выводов о текущих и ожидаемых ценах на нефть мы сделать не можем. К примеру, даже уже готовые и рентабельные проекты по глубоководной добыче в Мексиканском заливе несколько лет назад откладывались в пользу добычи сланцевой нефти — то, что сейчас добывается в США из сланцев, можно было бы заместить нефтью из залива, если бы был сделан такой выбор. Под сланцевой нефтью зачастую находятся немалые залежи традиционной нефти, только риски бурения выше и продолжительность проектов в разы увеличивается — при волатильности нефтяных цен компании предпочитают ограничиться добычей сланцевой нефти. Да и традиционная нефть может располагаться пластами, так что можно на выработанном участке пробурить на пару километров глубже и снова качать много нефти — вопрос баланса рисков глубокого бурения и ожидаемого профита. Цена бурения зависит не только и не столько от технологий — в целом, саудовская нефть имеет низкую себестоимость, хотя они бурят и очень глубокие скважины.
Как ищут нефть в России