Как бы нас лечили пятьсот лет назад и почему мы живём в лучшее время

С точки зрения врача «офис с печеньками» — не замануха, а угроза. Я на себе ощутил все прелести сидячего образа жизни: это проблемы с коленями, из-за которых по лестницам бегать неудобно, и жуткие мигрени (связанные с просиживанием без движения в шее), от которых меня спасает только жена-медсестра, готовая в любой момент вколоть обезболивающее.

Вместе с болями пришел лишний вес. Днём я двигаюсь мало, поэтому метаболизм снижается, вырабатывается меньше инсулина и печеньки откладываются на боках. В долгосрочной перспективе это может довести до диабета, гепатоза, нарушений памяти и проблем с сердцем. До этого мне еще далеко, но за калорийностью приходится следить, чтобы не превратиться в идеальную фигуру — шар.

Следующим этапом посыпались зубы: раньше к стоматологу я ходил не чаще, чем раз в три года, а тут за полгода был уже трижды. А я, как любой взрослый человек, боюсь его — из-за счетов. Да, скорее всего это из-за работы по ночам: кофе и искусственное освещение не только помогаю разгребать авралы, но вместе с ортофосфорной кислотой в энергетиках ведут к недостатку витамина D (который может вырабатываться естественным путём, но для этого нужно проводить время на солнце) и вымыванию кальция из организма, снижая минеральную плотность костей.

Когда в очередной раз поднявшись на 6 этаж пешком (в моей 25-этажке, чтобы дождаться лифта, иногда приходится стоять по 10–15 минут), я полчаса не мог отдышаться, а колени еще до вечера напоминали о себе, я понял: пора проверить, что со мной не так.

Если бы я жил веке в XVIII, мне было бы легче уйти в умирательную яму.

Уровень постоянного стресса, в котором мы живём, нашим предкам и не снился. Поводов для волнения было меньше. Копаешь огород или машешь мечом. «А до свадьбы заживёт, а помрет — так помрет», — как поется в известной песне. Не было современных методов исследований — а значит, и возможности заметить болезнь на ранних сроках. Вот, например, уровень кортизола. Сигналом о снежном коме проблем с обменом веществ и сердечно-сосудистой системой является высокий уровень этого гормона, который вырабатывается как ответ организма на стресс. Без диагностики люди либо болели, и все были готовы к их смерти, либо просто падали замертво. Так это было в истории с первым марафонцем в истории — греческим воином Фидиппидом, пробежавшим сорок километров, чтобы донести в Афины весть о победе над персами в битве при Марафоне 12 сентября 490 года до н. э., — умершим тут же от изнеможения. Менее известным фактом является то, что Фидиппиду было, предположительно, около сорока лет, а сейчас разговоры о болезнях на офисных кухнях начинают те, кто старше 23.

Случаи, когда люди урабатываются до смерти, стали настолько типичны, что у этого явления даже возникло название: кароси — «смерть от переработки» в переводе с японского. Термин возник в 1987 году в связи с ростом числа людей, умирающих от инсультов и сердечных приступов, вызванных стрессом и переработкой, а несколько случаев кароси топ-менеджеров ряда японских корпораций в течение 80-х годов привлекли к этому явлению внимание широких масс. С 1987 года министерство труда Японии каждый год публикует статистику смертности от переработок и предлагает меры по предотвращению кароси.

О загнавшем себя к сорока годам гике вряд ли сложат легенды и напишут статью в «Википедии». Ещё один повод «проверить систему», пока не поздно. Тем более, что сейчас легко пойти и сделать это, хотя еще сто лет назад такой возможности не было.

В Средние века из-за банальных проблем с кожей могли отправить в лепрозорий или в «чумную яму».

Первый микроскоп появился в конце XVI века, его изобрели отец и сын Ханс и Захария Янсен. Их подход к использованию линз привёл к тому, что человечеству открылся дивный новый мир микроскопических чудовищ, а также появилось больше возможностей для изучения, например, состава крови.

Антони Ван Левенгук в XVII веке заинтересовался возможностями линз, стал шлифовальщиком и сборщиком микроскопов. Один из сохранившихся микроскопов Левенгука увеличивает в 275 раз. Эти микроскопы позволили ему совершить ряд открытий. Он описывал дрожжи, бактерии, простейших, в том числе любимых нами со школы инфузорий. 1673 год, когда Левенгук обнаружил эритроциты, стал годом зарождения гематологии — науки, изучающей кровь.

Благодаря этим научно-техническим достижениям прошлого, нам в детстве прокалывали палец, чтобы выдавить кровь. Помните, как это было долго и больно, особенно когда сдавать кровь надо было перед детским садом, зимой, в минусовую температуру. На улице тьма, блестит снег, но всего этого не видно из-за слёз.

К счастью, сейчас эта процедура проходит гораздо легче и быстрее. Хотя чаще стали брать кровь из вены — так точность выше. Один укол тончайшей иглой, и за несколько секунд кровь наполняет вакуумную пробирку. Я не ребёнок, но кровь сдавать не особо люблю, и то, как это делают сейчас, мне нравится больше.

Я зашёл в «Гемотест» и узнал о параметрах, на которые следует проверять любого айтишника (да и офисного работника в принципе). Список основных маркеров угроз, связанных с малоподвижным и высокострессовым образом жизни, выглядит так:

Анализ на все это можно сдать по акции «Проверь систему» с хорошей скидкой, что я и сделал.

Помню, раньше почему-то старался закрыть вену с бинтом после анализа одеждой. Сейчас, когда у того же «Гемотеста» полно отделений по Москве (да и по стране тоже), человек с проколотой веной не кажется чем-то необычным. Я сегодня так и ехал в офис в футболке с забинтованной рукой, а анализы сдавал утром в отделении около дома. Когда соберётесь, помните, что утром перед этим ничего есть нельзя (и пить кофе — тоже).

Сколько времени вы проводите за монитором? Я — около 10–14 часов в сутки. Особенно когда горят дедлайны. У меня по зрению — небольшой минус, не вижу, например, ценники в ресторане вдалеке и мелкие надписи на стене от проектора. Ухудшить ситуацию совсем не хочется.

Двести-триста лет назад, если бы я был богатым, я мог бы купить себе очки. С того времени сами очки не сильно изменились, и пусть сегодня можно подобрать стильную оправу, удобным это устройство я назвать не могу.

Как и многие гениальные вещи, концепцию контактных линз, возможно, придумал подлинный «человек эпохи Возрождения» Леонардо да Винчи ещё в XVI веке. Он предположил возможность изменения светопреломляющей характеристики роговицы с помощью либо погружения головы в прозрачный сосуд с водой, либо ношения заполненных жидкостью полусфер поверх глаз.

Вариант с ношением аквариума на голове гипотетически способен решить проблемы со зрением, но может вызвать трудности с дыханием, если у вас нет жабр. Поэтому в дальнейшем идея использовать оптические свойства жидкости для корректировки зрения пошла по второму пути, связанному с изобретением приспособлений для ношения поверх роговицы.

Французский математик Рене Декарт (тот, который «мыслю — следовательно, существую» и который придумал нумерацию кресел для театров, чтобы избавить людей от необходимости драться на дуэлях по поводу занятых мест) в 1636 году предположил, что человеку помогут видеть наполненные водой стеклянные трубки, примыкающие непосредственно к поверхности глаза. Идею реализовать не получилось из-за ее непрактичности — подумайте, как бы с такой «линзой» мы могли моргать?

Наиболее близкие к нынешнему варианту контактные линзы появились в XIX веке. Их сумел надеть на свои глаза британский учёный и врач Томас Янг в 1801 году. Чтобы прикрепить наполненные водой линзы к роговице, он использовал воск, который нейтрализовал и их преломляющие свойства — доктору Янгу пришлось это компенсировать, прикрепив поверх вторую пару линз...

В 1888 году германскому офтальмологу Адольфу Гастону Ойген Фику удалось сконструировать и успешно применить сперва на кроликах, а затем — на себе и группе добровольцев первые настоящие контактные линзы. Они были сделаны из стекла. Их диаметр был от 18 до 21 миллиметра, весили они довольно прилично. В 1940 году другой немец, оптометрист Хайнрих Вольк, создал первые полностью пластиковые контактные линзы.

Сейчас для линз используют материалы, которые не только корректируют преломляющие свойства роговицы пользователя, но и позволяют глазу «дышать». Во времена да Винчи об этом ещё не было известно, но сейчас офтальмологи прекрасно знают, глазу необходим доступ кислорода. Также линза должна пропускать влагу — чтобы глаз не высыхал. По сути, сейчас линзы даже не касаются глаза, а плавают на его поверхности в слёзной жидкости.

Чтобы правильно выбрать линзы, надо определиться со временем их использования. Они могут быть одноразовые и многоразовые, которые используются от двух недель до полугода. Ещё один важный момент — линзы бывают мягкими и жёсткими. Последние помогают корректировать зрение в сложных случаях, они физически выправляют роговицу. Также важны воздухонепроницаемость и увлажнённость. Тестировать, что именно вам подходит, придётся опытным путём — или проконсультироваться с офтальмологом прямо в салоне, я выбрал второй вариант. Врач нашёлся в Ochkov.net, это российская сеть магазинов и салонов оптики. Там же оказались и линзы под этим брендом, выпущенные совместно с существующим с 1958 года производителем линз CooperVision.

Для себя я выбрал мягкие силикон-гидрогелевые. Есть модели, которые носятся месяц, но я предпочитаю одноразовые. Это абсолютно субъективный вопрос удобства: если многоразовые надо очищать и хранить в растворе, то одноразовые я просто ношу и вечером выкидываю.

Продавец рассказал, что есть ограничение на бассейны, бани и сауны. Тут обычная предосторожность — выбрасывать линзы сразу после посещения.

Кто-то боится надевать линзы, потому что для этого надо трогать глаза — помните ту серию «Друзей», где Рэйчел надо было закапывать глазные капли? С этим у меня проблем не возникло, потому что лет пятнадцать-двадцать назад я носил цветные линзы, например, с символом биологической угрозы. А декоративные линзы тех времен, после пары часов ношения которых глаза превращались в кашу, ни в какое сравнение не идут с медицинскими. Поэтому после нескольких минут тренировки я смог-таки их надевать с первого раза.

Жена на меня посмотрела и тоже решила взять себе линзы — а очки она и не носила, потому что неудобно. Заказал там же, привезли домой.

Проводя ежедневно не меньше десяти часов часов за компьютером, в какой-то момент я начал серьезно волноваться за свои глаза. Насколько же испортится зрение, если я буду работать в таком режиме еще 3-5 лет? Но профессор профессор Татьяна @tshilova Шилова, доктор-офтальмолог и автор хабраблога «Клиники доктора Шиловой», успокаивает:

Хотелось бы вообще избавиться от любых дополнительных приспособлений для глаз, и способ есть— в некоторых случаях возможны операции. А в XVIII веке офтальмология только зарождалась, за здоровьем глаз следили общие хирурги — в отсутствие антисептиков, антибиотиков и анестезии. Хотя проблемы со зрением и методы их лечения были знакомы людям с глубокой древности.

Древнеримский врач Корнелиус Цельсус оставил подробное описание операции по лечению катаракты (помутнения хрусталика) две тысячи лет назад: «Для операции на правый глаз следует использовать левую руку, а на левый — правую. А затем, либо иглой с режущей кромкой или хотя бы не слишком тонкой, следует проткнуть два внешних слоя глаза в области, находящейся между зрачком и глазницей… Прокол следует делать с усилием, без робости, потому что игла войдёт в пустое пространство».

Для сравнения, в наши дни катаракта лечится заменой помутневшего хрусталика на искусственный. Операция по-прежнему выполняется через прокол диаметром 1,7–1,8 мм, но если раньше собственный хрусталик оставался в «оторванном» состоянии в глазу, то при современной технологии факоэмульсификации сперва удаляется собственный мутный хрусталик человека, а затем вводится «свёрнутый в рулончик» мягкий искусственный хрусталик (ИОЛ), который разворачивается уже внутри глаза. Технология стандартизирована и отработана, это вполне «бытовая» задача для офтальмологии.

В случаях же простых нарушений зрения операций не делали, людям — и далеко не всем — были доступны только очки. Так было до XIX века, когда нидерландский офтальмолог Херманн Снеллен, который ввёл таблицу Снеллена для проверки остроты зрения, предложил физически изменять кривизну роговицы глаза для коррекции зрения. Под физическим изменением подразумевается надрез скальпелем. Когда я представляю, в каких условиях эту процедуру тогда могли делать, меня передёргивает.

В 1980-х годах несколько учёных в США, Японии и СССР пришли к идее нагревания роговицы до нужной деформации. После такой процедуры пациент начинал видеть лучше, но эффект был недолговременный. Учёные вернулись к хирургическим методам. Святослав Фёдоров подробно описал технологию радиальной кератотомии, при которой на роговице совершают ряд радиальных насечек, этот подход начали массово использовать.

Следующим этапом стало появление нового инструмента — лазера, который пришёл на замену металлическому и алмазному скальпелю. В 1985 году провели первую фоторефрактивную кератэктомию, при которой лазером отшлифовали роговицу, убрав с центральной её части больше ткани, чем по краям, и тем самым изменив оптические свойства органа.

Самой передовой на сегодня технологией лазерной коррекции зрения при близорукости считается ReLEx SMILE. При такой операции в роговице делается надрез-тоннель всего 2 мм, в то время как при технологии LASIK надрез составляет 20 мм. Уже на следующий день нет никаких ограничений, человек может возвращаться к своей обычной жизни — работать за компьютером, посещать тренажёрный зал и бассейн, лететь на самолете и т.д.

Для операции используют фемтосекундный лазер. Глаз пациента прикасается к стерильной оптической поверхности, после чего за 25 секунд точный лазерный луч вырезает из роговицы оптическую линзу, называемую лентикулой. Затем хирург освобождает лентикулу, выводя её через тоннель, роговица восстанавливается, а оптика глаза меняется. Если у человека есть страх (хотя чего бояться, если сравнивать с древнеримским подходом), можно провести операцию во сне, хотя медикаментозный сон используется все-таки чаще по медицинским показаниям.

Всё это пережил на себе мой коллега @Boomburum и подробно рассказал о процессе. После операции по технологии SmILe он перестал так часто щуриться и начал всех узнавать с расстояния в несколько метров, так что результат на лице.

В общем, цитируя доктора Шилову:

Пришло время в комментариях поделиться своими переживаниями (читай: историей болезней) и тем, как вы с ними справляетесь. Давайте посчитаем, кого среди нас больше: людей с гастритом, больными суставами или тех, кто носит очки или линзы?